А между тем даже в том случае, когда как будто бы все члены семьи исповедуют христианскую веру, всё‑таки каждый живёт своей отдельной религиозной и церковной жизнью, так глубока закваска разделения.

Да и как же могло быть иначе, когда всё христианство оставлялось для храма, а жизнь отдавалась во власть мира, какая же тут могла строиться христианская семья?

Здесь могло удовлетворяться только личное чувство, но, выходя из храма, верующие переставали быть христианами и, естественно, придя домой, не могли, не имели сил к тому, чтобы созидать домашнюю свою церковь.

Сколько плачет сейчас матерей об ушедших из Церкви и погибших детях своих, а между тем не столько, может быть, отошло бы от веры детей наших, если бы христианство являлось основой нашего семейного строя, ибо легче отойти от такой жизни духовной, религиозной и церковной, которая в храме, чем если она проникает всю жизнь и лежит в основе семейного строя.

Как же надлежит нам эту беду нашу исправлять? Надлежит исправлять тем, чтобы церковность нашу перенести в дом свой, чтобы пытаться с Божией помощью устанавливать там, где все члены семьи верующие, общую молитву, общее чтение Слова Божия и житий святых.

Как можно семейную жизнь устроить по–церковному, когда в иных христианских семьях нет Евангелия, нет молитвенника, а жития святых — редкость?

Вот все эти мысли особенно приходят в голову, когда читаешь жития святых и думаешь, как бы по–иному было в наших семьях — я говорю только о верных, — как бы в их семьях было иначе, если бы они могли побудить себя к совместному церковному деланию.

Сколько бы ушло из семей раздражения, сколько бы ушло разделения, сколько бы ушло всевозможного взаимного непонимания, одиночества, отчуждения.

Ведь жития святых, которые лежат у нас запылённые, часто не–раскрываемые, незнаемые, — это истинная сокровищница, истинная драгоценность. Возьмём житие пресвитера Севира.

В местности Кодоре жил праведный, угодный своею жизнью Богу пресвитер Севир. И вот однажды к нему приходит человек, посланный от больного, и просит, чтобы пресвитер пришёл отпустить умирающему грехи и причастить его Святых Тайн. А пресвитер Севир был на винограднике и обрезал виноград, он сказал посланному:"Иди, я тебя догоню".

Когда посланный от умирающего ушёл, пресвитер Севир увидел, что у него ещё много необрезанного винограда, и решил кончить работу, а потом идти. Когда он кончил, вновь приходит посланный и говорит:"Зачем ты медлил? Теперь не трудись, умер этот человек". И пришёл пресвитер Севир в ужас и стал плакать над тем, что он убил человека.

Не переставая плакать, он пришёл к дому умершего, со слезами пал перед одром и в страшной скорби стал молиться Господу. Он рыдал, вслух винил себя в смерти этого человека. И внезапно ожил умерший, и возрадовались все о воскресении. И плакали от радости. А потом спросили:"Где ты был?"

И рассказал умерший, что тёмные духи, когда он скончался, повлекли его в какое‑то страшное и пустынное место, но вдруг явился муж светлый и сказал:"Отпустите его, о нём плачет пресвитер Севир, ради слёз пресвитера Севира Господь снова дарует сему умершему жизнь в теле". И исповедал оживший грешник свои грехи, и причастился Святых Тайн, и прожил ещё семь дней, всё время молясь и славословя Господа.

Через некоторое время скончался пресвитер Севир и сподобился быть причтённым к лику святых