Расслабленность — от греха. Так можно выразить смысл сегодняшнего евангельского чтения. В этом кратком раскрытии — действие на душу нашу наших грехов — даётся указание нам всего нашего жизненного пути.

"Вот вы всё молитесь, а никакого толку нет". Эту фразу, эту кощунственную фразу кто не слыхивал в течение своей жизни?

А в чём толк, что называют"толком"? Вот в этом‑то и заключается целая пропасть, которая лежит между безбожниками и людьми верующими.

Если"толком"называть житейскую удачу, если"толком"называть наибольшее удовлетворение своих телесных потребностей, если"толком"называть то, что питает страсти наши, то никакого"толку"нет от молитвы. Но если"толком"называть устроение души человеческой, если"толком"называть спасение наше, если называть"толком", что мы приготовляем себя к жизни вечной, то этот"толк"не может быть достигнут без молитвы.

Всё то, что в мирской жизни именуется"толком", — всё зиждется и покоится на грехе; всё то, что там вменяется в заслугу, всё то, что там именуется удачей и счастьем, — всё это покоится на грехе; там делаются мощными страсти человеческие, но там немощен, расслаблен человеческий дух. И если у нас, у верующих, та же немощь духа и расслабленность духа нашего, то это та же мирская болезнь, те же мирские причины, тот же источник и основание, ибо в этом мы как бы объединяемся, делаемся родственными по существу своему с людьми мирскими.

Не всегда эту расслабленность духа порождают тяжкие великие преступления — дух расслабляется повседневными, ежедневными, всё повторяющимися и почти незаметными грехами. Вот эти мирские грехи мелкие, незаметные — они‑то именно и опустошают душу человеческую. Почему это так? Какое их свойство? Что они делают с нами? Почему они порождают расслабленность духа? Все эти грехи зиждутся на нашем естественно–природном бытии, они питают естество наше, они затемняют в нас образ и подобие Божие, лишают нас высших стремлений и высшей духовной жизни. Всё то, что возвышает человека над животной жизнью, что делает его неземным, небесным, всё то, ради чего надлежит жить человеку, — всё это питается, всё это зиждется на началах духовной, высшей Божественной жизни.

И в каждом грехе человек соскальзывает вниз, к земле, в каждом грехе своём он повергается в прах, каждый грех делает его животным, низшим, земным и тленным. И когда это становится основанием бытия, то мы в этом отрекаемся от своего высшего Божественного достоинства; то, что в нас есть истинного, духовного, нетленного, — от всего мы отрекаемся, когда отрекаемся от бессмертия, от веры в Бога, когда, считая себя верующими, живём по законам безбожия, по законам мира сего.

Но есть грехи, которые мы особенно мало ощущаем как грех и которые особенно расслабляют дух наш.

Мы ещё стыдимся и ощущаем грехи против нравственного закона, нас ещё как‑то тревожит совесть из‑за нарушения заповедей, когда речь идёт о том, что не нужно воровать, не нужно убивать, не нужно лгать, не нужно прелюбодействовать, не нужно завидовать, не нужно осуждать. Но есть ещё грехи, которые меньше тревожат нас и которые, может быть, ещё сильнее расслабляют наш дух

Это те грехи, которые мы совершаем перед Церковью и перед своей собственной душой.

Если нам понятно, как тяжек грех убийства, то мало понятно, как тяжек грех годами не причащаться Святых Тайн; если нам ещё понятно, что грешно совершить блуд, то нам плохо понятно, что грешно не соблюдать постов. Мы ещё можем понять, что грешно завидовать, но нам трудно понять, какой страшный грех — не молиться. Мы согрешаем и против заповедей, но мы стыдимся этого. Но когда мы отрекаемся от бессмертия, от веры в Бога, от молитвы, от поста, от правил Церкви — наша совесть спокойна. А ведь они по преимуществу и делают нас такими немощными, расслабленными духом.

Путь к исцелению открылся нам в сегодняшнем евангельском чтении. Это — прощение грехов! Мы знаем, милосердие Божие прощает грехи, но от нас, дабы сделаться достойными этого благодатного прощения, требует Господь одного: искреннего сердечного покаяния, когда вопрос о новой жизни становится не отвлечённым только каким‑то размышлением об исправлении жизни, когда вопрос о перевороте, переоценке, о перемене жизненного пути делается не мимолётным настроением человека, а переходит в самую его жизнь.

Вот проверка истинного покаяния. Такое покаяние только и может дать нам надежду на прощение грехов. И только прощение грехов может сделать нас воистину сильными духом.

Аминь.