Слово на парастасе по Софии Кишкиной

Во имя Отца и Сына и Святаго Духа!

Милая, родная духовная моя дочь! Я хочу обратиться к тебе как к живой, а разве это не так? Я верю, я знаю, что ты видишь и слышишь нас нездешними очами, нездешним слухом, а таинственными, непостижимыми для нас силами. Я, грешный иерей, молился, как мог, чтобы Господь исцелил тебя, и ты надеялась, что Он продлит твои дни… Но Господь судил иначе…

Неисповедимы Его судьбы, но велика Его правда.

Сколько раз во время наших бесед ты говорила мне"Расскажите мне что‑нибудь, пожалуйста". И когда я говорил о высшем смысле жизни, о смысле страданий человеческих, о великом жизненном человеческом пути, ты часто прерывала меня словами:"Верно, батюшка, верно".

Я хочу сейчас рассказать тебе о том, в чём высшая правда твоей смерти. Правда в том, что такие души Богу нужны. Правда в том, что им не для чего продолжать жить здесь, на земле..

Истинная невеста Христова! В белоснежных ризах!.. Зачем тебе жить среди нас, чтобы загрязнить их? В этой нашей лжи, грязи, обмане, распутстве… Такие души Богу нужны.

Вот в чём эта высшая правда, и ты теперь её знаешь. И многих здесь стоящих сердца исполнены слёз и скорби, но я хочу, чтобы они исполнились ещё радостью и торжеством. Радостью, что и в наше время могут сохраниться души такие чистые, такие светлые. Торжеством, потому что в этой смерти — торжество высшей Божественной правды.

О, я уверен, если бы ты сейчас могла вновь открыть свои уста, ты и сейчас мне сказала бы:"Верно, батюшка, верно"…

Аминь.

За заупокойной Литургией по Софии Кишкиной

Во имя Отца и Сына и Святого Духа!

Полнота бытия открывается за гробом. И если мы так мало можем уразуметь из того, что там, то оттуда с такою полнотою уразумевается то, что здесь. И как души умерших, видя нас здесь, и страждут, и радуются за нас!

Чем я могу ныне порадовать твою душу, как не тем, что сказать о том, что ты теперь знаешь и что есть самое важное для оставшихся на земле, ибо как должны скорбеть души умерших и любящих нас, зная истинную правду жизни и видя, как мы здесь живём. Для них уже нет бесовского мирского обольщения, для них открыт истинный смысл жизни.

За день до смерти, когда почти не дышала грудь, когда так болело сердце, что без слабого, немощного стона не говорилось почти ни одного слова, но когда дух был таким ясным и твёрдым, ты сказала:"Только бы хватило сил потерпеть до конца, иначе напрасны будут все мои теперешние страдания".

"Не напрасны будут, — сказал я, — не напрасны. Господь видит всё; если вам суждено умереть, Господь примет вас в Своё вечное Царство".

Так вот для чего жить, вот для чего терпеть, вот для чего страдать! Не для того, чтобы устраивать здешнюю свою, ни для чего не нужную жизнь, а для того, чтобы душу свою приготовить к вечному Царству.

Мечтала, что, если выздоровеешь, будешь жить теперь иначе — сознательной духовной жизнью, как говорила ты,"по–монашески".

Господь взял тебя к Себе, тебе не нужна оказалась эта монашеская жизнь.