Невозможно представить священника, который не выражал бы свои радости и печали в молитвах, прося у Бога помощи в печалях и вознося благодарение за радость. Эти молитвенные прошения и благодарения должны быть общим делом семьи, в которой отец–иерей предстоятельствует в доме, как на общественном богослужении он предстоятельствует в храме. Кому как не священнику проводить со своими детьми систематические беседы с разбором богослужения, Евангелия и отдельных глав Ветхого Завета. Когда все религиозно–церковные интересы отца остаются за порогом дома, где–то там в храме, тогда трудно ожидать возрастания в детях живой веры; церковное служение отца в их сознании превращается в обычную работу, источник заработка, а околоцерковные сплетни и пустые церковно–бытовые разговоры не назидают душу.

Характеризуя отца Николая Смирнова, настоятеля московского храма Успения в Кадашах, епископ Арсений (Жадановский) вспоминал, что для этого выдающегося священника начала XX века родная семья была «первой, ближайшей паствой, а он для нее — пастырем, прежде всего в ней проводя начала нравственного воздействия и влияния, во исполнение слов св. апостола: «кто не умеет управлять собственным домом, тот будет ли пещись о Церкви Божией» (1 Тим 3:5)». К сожалению, как с грустью отмечал владыка Арсений, священники нередко «как–то стесняются, не осмеливаются поддерживать дома во всем церковный порядок , не заботятся об устройстве домашней церкви, завещанной святым апостолом Павлом и так редко встречаемой в семьях наших пастырей».

Один из сыновей некогда весьма известного московского священника отца Василия Постникова (настоятеля храма Ваганьковского кладбища) писал: «с домашним церковным порядком и пением мы так сроднились, что скучали без него и, возвратившись со службы (то есть по существу с работы) после необходимого отдыха принимались за пение». В их доме пелись акафисты, всенощные, молебны и т. д.

4. Важнейшую роль в создании и поддержании в доме православного порядка и быта играют жены священников, которых в народе уважительно называют матушками , так же как и монахинь–наставниц. На Руси жены белого духовенства носили особые одежды, по которым в них можно было узнать матушек. Строгость и скромность одежд соблюдали они и в первые десятилетия XX века. От жены в основном зависит быт дома и отношение детей к отцу. «Мудрая жена устроит дом свой, а глупая разрушит его своими руками» (Притч 14:1).

При наличии домашней церкви, при поддержке жены и детей легче нести крест иерейского служения. «Двоим лучше, нежели одному; потому что у них есть доброе вознаграждение в труде их: ибо если упадет один, то другой поднимет товарища своего» (Еккл 4:9).

Добрая жена — советчица мужу, его совесть, но не командир, не начальник. Мученик Иаков Персиянин (Рассеченный, пам. 27. XI) сначала отрекся от Христа, а потом, под влиянием жены и матери, покаялся в отступничестве и был увенчан славой великомученика.

Приятно, если в храме жена священника поет на клиросе или читает, его сыновья прислуживают в алтаре, а дочери поют в хоре. Конечно, это не может быть обязательным требованием и правилом по очень многим вполне уважительным и достойным причинам.

Участвуя в храмовых богослужениях, приводя в порядок храмовое имущество, жене священника ни в коем случае не следует вмешиваться (даже косвенно) в деятельность приходского совета, принимать хотя бы самомалейшее участие в каких–либо группировках. Если есть опасность быть вовлеченной в такие группировки, то лучше незаметно стоять в толпе прихожан, чем быть «активисткой» клироса и со всеми спорить; в таком случае лучше даже ходить в другой храм, тем более что иногда трудно бывает регулярно посещать службы мужа из–за удаленности храма от места жительства.

5. Самый трудный женский крест — это путь жены священника; он больше пути монашеского. Глубоко символично, что она продолжает носить обручальное кольцо, а с ее мужа кольцо при хиротонии снимается, ибо он обручен Церкви и принадлежит прежде всего церкви, алтарю, а не ей. Даже радости супружеского ложа выпадают ей лишь изредка. Муж — в храме, с пасомыми, а она — дома, с детьми, с заботами о муже. Ей хочется светских развлечений, а муж на них не ходит. Выходных воскресных дней в общепринятом светском смысле не бывает. Если она работает не в церковном учреждении, то возможно, что на работе к ней относятся отчужденно и с напряжением. Дома при гостях она почти всегда в тени своего мужа, ибо люди идут к нему, а она должна сделать дом гостеприимным.

«Дети и построение города увековечивают имя, но превосходнее того и другого считается безукоризненная жена» (Сир 40:19). «Муж ее известен у ворот» (Притч 31:23).

Священник, связанный тайной исповеди, о многом из того, что его волнует, не может сказать никому, даже жене; здесь нужно духовное целомудрие.

Многие матушки вначале плачут. Одна из них через месяц после хиротонии сказала мужу: «Я тебе отдала все, а ты от меня ушел. Ты получил алтарь, а я осталась одна». Муж ответил ей: «Подожди, — будем опять вместе». Потом у них восстановились отношения: она стала верной и ревностной помощницей мужу. Их брак приобрел новую глубину прирастания друг другом.

А другая женщина, став женой священника, тосковала и плакала по театрам и концертам.

Давая согласие стать женой будущего священника, нужно многократно и тщательно проверить себя; здесь должна быть решимость, подобная решимости к монашескому подвигу.