«Лес шумел…

В этом лесу всегда стоял шум — ровный, протяжный, как отголосок дальнего звона, спокойный и смутный, как тихая песня без слов, как неясное воспоминание о прошедшем. В нем всегда стоял шум, потому что это был старый дремучий бор, которого не касались еще пила и топор лесного барышника» (Короленко).

А какую гамму чувств возбуждают напевы и рассказы арчевых [76] лесов…

Ребенка надо научить любить пение птиц, красоту цветов, лесные полянки, синеющие дали, краски восходов и закатов солнца, обратить его внимание на всю эту красоту. Хорошо ходить в лес, где можно петь, играть (дети есть дети), но не оглушайте окрестности роком, которого не выносят даже слоны.

Нигде так не читаются хвалебные гимны Богу, как на альпийских лугах в районах высокогорных ледников. А на некоторых лесных лужайках кажется, что здесь надо, как в храме, служить всенощное бдение — на них сами звучат песнопения полиелея, вершать литургию.

В течение десятилетий проповедовалась борьба с природой, с пережитками прошлого. Победили в этой борьбе и… чтобы исправить делание рук своих, заговорили об экологии и охране окружающей среды.

Воспитание в ребенке чувства любви к природе, умение видеть ее красоту спасет впоследствии человека от многих патологических увлечений в искусстве. Это воспитание начинается с самого малого возраста. Младенца с колыбели должна окружать красота. Ходящую кроху надо учить видеть красоту цветов, деревьев, летающих бабочек. Чувство красоты природы заложено в человеке с появлением на свет. Надо не губить, а развивать это чувство всеми доступными родителям средствами.

Мы очень часто не замечаем красоты природы, красоты человеческой личности, человеческого лица, так как воспринимаем их в виде определенных стереотипов, а сами смотреть не умеем. Над Клодом Моне издевались за его фиолетовые туманы, — туман должен быть серым, — а после его картин все стали видеть эти фиолетовые тона. Импрессионисты открыли ошеломляющую для человека с Востока воздушную перспективу Западной Европы, — Н. К. Рерих заставил нас осознать ее практическое отсутствие в горах Центральной Азии.

Какую сокровенную красоту, зовущую к размышлениям и молитвам, раскрывают перед нами отечественные пейзажисты. Краски поражают и сливаются со звуками. Не случайно одну из своих картин И. Левитан назвал «Вечерний звон».

Надо использовать все возможности для того, чтобы приобщить детей к шедеврам мирового искусства. Важно раскрывать религиозное, библейское содержание картин. Для малышей приобщение к шедеврам может начаться с репродукций, а школьников, если позволяют условия, следует водить в музеи.

К сожалению, большинство не умеет видеть картины, а экскурсоводы этому, как правило, не учат. Они рассказывают о содержании картин, об истории их создания, о мастере, но не приучают всматриваться в картину, не призывают к личному ее восприятию. А с картиной надо иногда побывать и наедине.

С возникновением фотографии частично изменились наши требования к изобразительному искусству, нам больше не нужна его фотографичность. Уезжая в далекие экспедиции, мы берем с собой не художника, а фотоаппарат. От живописи и графики мы ждем человеческого отношения к изображаемому объекту, в них мы ищем человеческую мысль, человеческое чувство. Отсюда в искусстве все сильнее становится символичность содержания даже при самой реалистической форме изображения. В целом это влечет за собой и изменение технической манеры письма, композиционного построения картин.

Однако принцип красоты остается прежним — от природы, от совершенства ее формы. Идя от природы, мы отправляемся в своем творчестве от красоты Божиего мира. Это требует профессионального мастерства, восторга перед окружающей нас красотой. Небрежность ремесленника увеличивает гонорары, но не несет в мир красоту.

В экстравагантности картины, в нарочитой уродливости, в противоестественности форм проявляется тщеславие художника — не могу как классики, но выдавлю такое творение, которого еще никто не показывал зрителям. Это замечание сохраняет свою справедливость и в случае, если художник может писать «как классик», — в поиске «новых форм» искусства зачастую главную роль играет тщеславие, хотя иногда и неосознанное.