В дверь постучали.

– Ага, пришла, – встал с места Гуляев, – значит, так. Начинаю разговор я, передаю его тебе как представителю надзора, товарищ Нейман нам помогает.

Он собрал со стола фотографии, засунул их в конверт и крикнул:

– Войдите!

Вошла секретарша, а за ней та, чью фотографию они только что все трое рассматривали и критиковали.

И пахнуло духами.

Однако на звезду она не походила. И прическа у нее была не такая, как у Глории Свенсон, и ресницы не были длинными, и даже губ она не накрасила. Так что, конечно, не Глория Свенсон, а может быть, даже героиня фильма о советских женщинах. Она вошла и остановилась на пороге.

– Здравствуйте, – сказала она.

– Здравствуйте, здравствуйте, Полина Юрьевна, – гостеприимно и просто ответил ей Гуляев, – проходите, пожалуйста, садитесь. Вот в это кресло. Итак, какая нужда вас к нам занесла?

– Я пришла поговорить, – сказала она.

– Ага! Отлично! Поговорим! О чем!

– Меня вызывали по делу Зыбина!

– Ага, значит, с Яковом Абрамовичем вы знакомы. Я начальник отдела, моя фамилия Гуляев, Петр Ильич, а это облпрокурор по спецделам. Все налицо. Так что, если есть у вас какие вопросы и неясности… Это что у вас? Заявление? Давайте-ка его сюда!

Он взял бумагу и погрузился в чтение. Читал он внимательно, взял красный карандаш и что-то длинно подчеркнул в тексте.

– Так, – сказал он, – понятно! – И протянул бумагу Нейману. – Но ведь такие справки, Полина Юрьевна, мы на руки не выдаем. Пусть нас официально запросят – мы ответим. Вас что, кто-нибудь направил сюда?

– Нет, я сама пришла, – ответила она.

– Сама! Тогда совсем непонятно, зачем вам понадобилась такая справка? Вы специалист, советская гражданка, читаете лекции студентам. Так что кто у вас может потребовать? Совершенно непонятно!

Нейман прочел заявление и молча отдал его Гуляеву.

– Разрешите, я поинтересуюсь? – перехватил его руку прокурор. Он быстро пробежал листок и засмеялся.

– Вот где сидят-то настоящие остряки-самоучки! – сказал он Нейману. – Да шлите вы их всех, Полина Юрьевна, подальше со всяким их сомнением и вопросами! Обыватели, и все!

– Да нет, они ни при чем, – сказала Потоцкая, – просто когда в ректорат пришел ваш работник и стал про меня расспрашивать, то по институту загуляли всякие слухи. Это же понятно. Когда ваши органы интересуются человеком, все становится очень непросто.

– Когда наши органы интересуются человеком, Полина Юрьевна, – объяснил Нейман, – то они поступают очень просто: просят его прийти для разговора в определенное время. И тогда этому человеку лучше всего и проще всего так и сделать и явиться в назначенный час. Вы, конечно, Полина Юрьевна, очень интересная женщина, но, простите, следствию до этого никакого дела нет: в данном случае мы интересовались не вами, а вашим добрым знакомым Зыбиным. Для этого мы вас так упорно и звали. Послали две повестки. Впрочем, вы сказали правду, при первом же разговоре выяснилось, что отлично можно было бы вас и не беспокоить.

– Что так? – удивился Гуляев.

– Да вот не пожелала нам помочь Полина Юрьевна, никак не пожелала, – вздохнул Нейман.

– Ну зачем же так, Полина Юрьевна, – укоризненно покачал головой Гуляев, – следствию нужно всемерно помогать. Зачем же что-то скрывать? Чем скорее мы выясним правду, тем всем нам будет лучше.

– Все, что я могла сказать, я сказала, – ответила посетительница.

– Ну если так, то, значит, вы многое еще не можете нам сказать, Полина Юрьевна, – мягко и зло улыбнулся Нейман.