Вошла Ниловна, сухонькая, беленькая старушка с желтой ваткой в ухе: у нее постоянно что-то стреляло в виске.

– Звала? – спросила она.

– Ниловна, вы смотрите, какая красота! Держите! – И она ловко кинула старухе пару яблок.

– Спасибо. Не ем! Ну разве в чай для запаха. Вот видишь, – она пальцем обнажила сиреневую десну и показала бурые гнилушки, – только кутние и остались! Что звала-то?

– Да нет, это телефон зазвонил.

– А-а! Это у нас бывает. Станция путает. Кушать тут будешь или в столовую пойдешь?

– Да я уж накушатая, – ответила она. – А вы сами-то поели?

– Да неуж голодная буду сидеть? – усмехнулась Ниловна. – Тут тебе из библиотеки звонили, велели какую-то книгу, не то Франсу, не то Францию принести, если уж не нужна. Сказали, ты знаешь.

– Спасибо, Ниловна, знаю.

Она подошла к полкам – ходить все-таки приходилось, опираясь на палочку: нога еще болела, – сняла «Жизнь Жанны д'Арк» Анатоля Франса, снова забралась на софу, открыла книгу на закладке и переписала в блокнот:

"З) Козырь??

«Прокуроры рисковали более, нежели остальные граждане, и не один, проходя по двору, где приводили в исполнение смертные приговоры, вероятно, размышлял о том, что не пройдет года, как его будут судить на этом месте» (А.Франс. «Ж.Ж.», стр. 177) – на полях написано хим. кар. «А наши дураки ни о чем не размышляют и ничего не боятся – зря! На них и фонарей не хватит».

Она наткнулась на эти отчеркнутые строки и пометку на поле, когда ей только что прислали эту книгу с посыльным и она стала ее просматривать. Тогда же она показала это место Якову Абрамовичу, он посмотрел и печально сказал: «Да, только почерк-то не его. Но все равно задержи, это вообще-то очень любопытно. Он тоже пользовался этой библиотекой». «А что, это вообще-то что-то стоит?» – спросила она. Он удивленно посмотрел на нее и негромко воскликнул: «Умница! Да это же готовые восемь лет!» Так книга у нее и осталась.

Снова зазвонил телефон. Теперь женский голос очень уверенно попросил Якова Абрамовича. Она ответила, что его нет. В трубке помолчали, а потом спросили, скоро ли он придет, – голос был молодой, гибкий и, как ей показалось, немного пьяный.

– Не знаю, – ответила она и предложила оставить телефон. В трубке опять наступила тишина. – Это говорит его племянница, – добавила она. Тут, наверно, трубку на секунду отняли от уха, потому что она услышала перезвон стекла, голоса и обрывок фразы: «…предпочитаю чему угодно». Голос был грубый, мужской: очевидно, там пили.

– Да нет, ничего особенного, – сказала трубка, – это звонит одна из его знакомых.

– А-а, – сказала она.

– Из Медео, – добавила трубка, смущенно засмеялась и замялась. – Я просто хотела пригласить Якова Абрамовича на свои именины.

– Ах, так, – сказала она, – ну спасибо. Позвольте вас тогда тоже поздравить. Я обязательно передам. Я его племянница.

В трубке помолчали, подумали и потом спросили:

– А вы тут живете?