Люди готовы воспринимать любой бред, не давая себе отчета, какие это влечет за собой последствия, какие обязанности возлагает на них принятая ими вера. Это и есть главное искушение оккультизма. Оккультизм – это религиозная вера, которая дает некие эзотерические "права", не возлагая ни малейших обязанностей. Этакая “быстрорастворимая нирвана”, удобная в быту "карма-кола": легко, замечательно (две-три позы, две-три брошюрки) – и никакой серьезной ответственностии никаких перемен в жизни. А то, что примитивно, легко, то и является массовым. Это отказ думать, отказ выбирать. Выбор всегда жесток. Надо от чего-то отказаться. А ведь так хочется с полным комфортом – на 600-м “мерседесе” – въехать сразу в царство небесное.

Общество в целом не может из “вечной мерзлоты” атеизма сразу шагнуть в высоту православия. Сегодня люди обречены на то, чтобы пройти всю историю религии, начиная от нуля и потихонечку – через мир магизма, мир оккультизма, шаманизма дойти до Евангелия…

– Но до христианства мы уже не дойдем.

– Многие уже и сейчас доходят. И дойдут. Моя надежда – на нормальную человеческую физиологию. Я надеюсь на то, что у людей сработает рвотный рефлекс. Когда со всех сторон перекармливают оккультизмом, рано или поздно сблевать-то захочется. Однажды обомлеет человек: да что же это я с собой позволяю делать?! Что ж это меня с утра до ночи обзывают то голубой свиньей, то красной крысой?! Почему мою жизнь и свободу отбирают, заявляя, что я управляюсь расположением звезд?… И вот когда человек поймет, какой отравой его кормят, он однажды вслед за Осипом Мандельштамом скажет: "я христианства пью холодный горный воздух”.

– Так все же – наше общество языческое или атеистическое?

– Я все-таки убежден, что мы живем среди язычников. Атеист – это крайне редкое существо, атеистов пора уже вносить в Красную книгу. Если он и атеист по отношению к Библии, то он совсем не атеист по отношению ко всяким гороскопам, восточным календарям и прочему.

– В чем, на Ваш взгляд, сила новых религиозных течений?

– Отчасти, в примитивизме. То, что просто, становится эффективно в современном мире. У сектантов подготовить проповедника совсем не сложно. Выучил наизусть Библию – и вперед с песнями (с «гуслями»). А православие – это целая библиотека. Надо знать историю церкви, наше богослужение, творения святых отцов, философию и историю религии.

Главная причина успеха всех этих течений в их технологичности. В православии есть фундаментальная неясность, даже для нас самих. Любой православный человек, если его спросить – как он пришел в церковь, скажет вам – «да я не знаю, меня Господь сам привел». Здесь есть какая-то тайна личного обращения. А в сектах, напротив, все очень технологично – вот тебе мантра, вот тебе гуру, вот тебе путь. Все это очень привлекает современного человека. Но есть немногие, кого эта технологическая предсказуемость отпугивает. Вот их, тех, кто знает вкус свободы, притягивает православие.

В любом случае рост сект – это обличение нас. Думаю, пора сворачивать десятилетнюю шарманку о том, какие сектанты страшные. Это звучит уже неубедительно. Просто Господь бросает нам вызов: «Научитесь быть христианами без надзора государства, научитесь свидетельствовать сознательно и открыто о своей вере».