Ложью здесь является ссылка на Писание. Нигде в Библии нет мысли о том, что “тленное не может стать нетленным". Более того – такой мысли в Библии не может быть просто потому, что весь пафос Нового Завета – это идея преображения. Наконец, в Библии есть тексты, прямо отвергающие рёриховский тезис: “И мертвые воскреснут нетленными, а мы изменимся. Ибо тленному сему надлежит облечься в нетление, и смертному сему облечься в бессмертие. Когда же тленное сие облечется в нетление и смертное сие облечется в бессмертие, тогда сбудется слово написанное: поглощена смерть победою. Смерть! где твое жало? ад! где твоя победа?” (1 Кор. 15, 52-55). “Ибо тварь с надеждою ожидает откровения сынов Божиих, потому что тварь покорилась суете не добровольно, но по воле покорившего ее, в надежде, что и сама тварь освобождена будет от рабства тлению в свободу славы детей Божиих. Ибо знаем, что вся тварь совокупно стенает и мучится доныне; и не только она, но и мы сами, имея начаток Духа, и мы в себе стенаем, ожидая усыновления, искупления тела нашего” (Рим. 8, 19-23)

Итак, ап. Павел неоднократно говорит, что “тленному сему надлежит облечься в нетление”, а Рёрих неоднократно заверяет, будто именно “апостол Павел подтверждает это своими неоднократными речениями - "тленное не может стать нетленным”[190]. Как это оценить? В лучшем случае – как агрессивное невежество (именно агрессивное, потому что Рёрих “абсолютными невеждами” именует тех, кто не соглашается с ее безосновательной интерпретацией Писания). В худшем – как сознательную ложь.

Но поскольку христиане верят в будущее своих тел, веря в то, что “Бог сохраняет все”, что тело способно к соучастию в Божией вечности – они хранят кладбища и почитают святые мощи… Рёриховцы же мечтают все это сжечь: “Кладбища вообще должны быть уничтожены как рассадники всяких эпидемий”[191]. “Легко понять, что сожжением нельзя так разложить на атомы, как огнем духа. Низшее — кладбища и мощи, выше — сожжение, выше — огонь духа. Но на Земле лишь Христос исполнил это”[192]. И вот уже современная рёриховка (как и всякая верная рёриховка – “противница кладбищ”[193]) пишет: “Психические испарения кладбищ вызывают и усиливают у людей чувства страха, тоски, отчаяния, безысходности, скептицизма и т.д. Эманации трупов способствуют многим тяжелым заболеваниям психики и являются провокаторами или усилителями печали, уныния, глубокого разочарования и даже отвращения к жизни, в результате чего некоторые люди кончают с ней свои счеты. Испарения кладбищ отравляют детей даже во чреве матери! Жить около могил, даже священных, опасно. Это знание должно быть доведено до сознания народов”[194].

Оказывается, даже около священных могил, т.е. около святых мощей жить опасно… О нет, не от себя вещает это современная рёриховка. Так велит Агни Йога, продиктованная Елене Рёрих ее знакомыми духами: “Пора сжечь мощи” (Озарение, 2,4,3)[195].

Не в меру подозрительно относясь к ветхозаветному Священному Писанию христиан, Ксения Мяло слишком доверчиво восприняла декларацию Николая Рёриха о его православности. Она не потрудилась сопоставить заверение Н. Рёриха в принятии им православно-догматического вероучения, определенного Вселенскими Соборами, со словами его же супруги – “Достаточно прочесть постановления всех Вселенских Соборов в их последовательности, чтобы убедиться, как отходила Церковь от Первоисточника”?[196]

Боюсь, что Елена Ивановна не очень хорошо представляет себе предмет своей речи. Вероучительные “постановления всех Вселенских Соборов” – это прежде всего Символ Веры, сформулированный на Первом Никейском Соборе и незначительно дополненный на Втором, Константинопольском, Соборе (поскольку именно такой, Никео-Константинопольский Символ веры, составленный первыми двумя Соборами, является официальным вероисповеданием православия, и обретается в церковном обиходе, то, значит, согласие именно с ним высказал Н. Рёрих).

Суть тех уточнений в православную догматику, которые были внесены всеми последующими Соборами, выражается в одной фразе. “Символ веры” говорит, что во Христе Бог “воплотился и вочеловечился”. Последующие Соборы постепенно уточняют: что у воплотившегося Богочеловека Одна, Божественная Личность (III Собор); но эта Единая Личность владеет всей полнотой как Божественной, так и человеческой природы (IV-V Соборы), что человеческая природа Христа при этом не подверглась насилию, но сохранила свою человеческую свободную волю и собственно человеческий способ действия (энергию) (VI Собор), и что именно потому, что Христос есть истинный человек, Его можно изображать (VII Собор).

Как видим, “главных догматов Православной Церкви только два: догмат о св. Троице и догмат о воплощении Сына Божия”[197]. Итак, господа рёриховцы, поясните, что именно из этого можно назвать “отходом Церкви от Первоисточника”? В нашем Первоисточнике всегда утверждалась Личностность Бога. Всегда говорилось о Его свободе, о Его Любви. И только Рёрих удалось придумать “безличностную любовь”. Ибо, с одной стороны, она при случае не прочь поговорить о Божественной (космической) Любви, но при этом Личности в Боге не видит[198]. Так и объясните мне, теософы: любовь – это личностное чувство, или вы это слово прилагаете для обозначения просто слепого и бессознательного инстинкта? Многие ли рёриховцы, с восторгом внимающие рёриховскому призыву об «очищении догм» (Мир огненный. 3,69) знают православное вероучение и имеют более–менее корректное представление о том, что составляет суть церковной догматики? А если они ее не знают – то как они будут ее «очищать»?

И скажите откровенно - как же все-таки теософы и рёриховцы относятся к “церковной догме”? Признают “весь Символ веры”, согласно заверению Рёриха от 17 ноября 1934 года, или же отрицают и высмеивают, согласно требованиям Блаватской и махатм? Еще один махатмический текст для сопоставления: “Традиции наших времен не позволяют духу устремиться к высшим сферам. Церковь имеет догмы; семьи имеют рамки, сооруженные прадедами; народы имеют законы, лишившие их утверждения самодеятельности. Лишенные духа красоты, как познают Беспредельность?” (Беспредельность, 29). И что именно “лишенное красоты” есть в православной догматике? Даже если посмотреть на нее эстетским взглядом Рёриха, ища в ней не истину, а красоту – разве не изумительна православная догматика, несущая весть о соединении Бога и человека – таком соединении, при котором Бог, не переставая быть тем, чем был, стал тем, чем не был?!

Но все же - как же это художник и эстет Рёрих вдруг заявил о своем всецелом согласии с “догмами”, “лишенными духа красоты”? Вновь напомню: в Церкви нет других догм, кроме того Символа веры, с которым выразил согласие Рерих…

Я не ставлю здесь вопрос – кто более прав содержательно: Отцы Первого Вселенского Собора во главе со св. Афанасием или же Блаватская с Аблеевым и махатмами. Я просто замечаю очевидное: эти две позиции несовместимы, и их несовместимость признавали сами основоположники теософии… И вдруг Николай Рёрих заявляет, что он полностью согласен с Символом веры Первого Собора. Что это – разрыв с Блаватской и теософией? Разрыв с верой своей собственной жены? Или маскировка?

И кто в таком случае врет – муж или жена? Не будем гадать. Послушаем авторитетный голос: “Елена Ивановна была эзотерической сердцевиной деятельности семьи, Николай Константинович экзотерической, обращенной вовне стороной”[199]. Все ясно: для внешних – “экзотерика”, “прикрытие”: “Верую во Единаго Бога Творца”… Для внутренних – “эзотерика” – почитание “Семи Кумар”, отказавшихся творить...

Семейный “экзотерик” успокаивает недоумевающих православных: мол, согласен я с вашим Символом Веры, “исповедую весь Символ веры”. Слышите: “весь”!!!…

Тут уж выходит, что где-то Рёрихи и рёриховцы врут. Где и кому? Или Елена Рёрих врет рёриховцам, когда говорит, что ее муж (на деле сохранявший верность православной догматике) был полностью согласен с нею в вопросах Учения. Или же Николай Рёрих врет православным, заверяя в согласии с таким учением, которое радикально противоположно верованиям его семьи. Так где же врут Рёрихи - в публичных декларациях, или в текстах, адресованных только своим единоверцам? Я полагаю, что между собой теософы честны. И врут они нам, православным. Сможет ли Ксения Мяло доказать (подчеркиваю: не сказать, а доказать), что на самом деле все наоборот: врали Рёрихи теософам, а искренни были именно с православными?