В буддизме, напротив, наш обман всецел. По первой серии «Матрицы» проходит идея тотального обмана. Весь мир, в котором жил Нео, придуман от начала ло конца. И весь он должен быть разрушен. В этом смысле первая серия «Матрицы» несёт в себе скорее буддистские мотивы, нежели христианские. А также ещё гностические.

Гностики — это первые еретики христианской истории. Пространство их деятельности — первые три столетия нашей эры. Гностики наследуют античное убеждение в том, что космос — это порядок. Слово «космос» восходит к глаголу «космео» — украшаю (отсюда, кстати, происходит и слово «косметика»). Античного грека порядок радовал. Перед лицом своей смерти он утешал себя тем, что для всего есть свое место в расписании жизни. Да, люди умирают, но и листва падает осенью, а всеной родятся новые листья. Так и мы умрём, но наш город будет бессмертен в наших детях… А затем эпоха маленьких, соразмерных человеку городов прошла и настало время империй. Александр Македонский, потом — Римская Империя. Культура полисов, маленьких обжитых городов, в которых мнение каждого гражданина что-то значит, обрушилась. Люди чувствуют свою заброшенность в огромных колесах империи. И начинает пробуждаться тоска о человеке. Уже у Вергилия идёт тема бренности человеческого существования, необеспеченности, потерянности человека. Евангелие говорит, что человек сам выбирает свой путь. Не от народа, не от государства, а от него самого зависит его вера, его самопознание и его будущее. Гностики согласились с этой христианской интуицией. Они согласились, что человеческая личность — уникальна. Человек — не просто сумма космических взаимодействий. Гностики вместе с христианами напомнили человеку «Ты — родом не из космоса!». По отношению ко всему космосу мы — инопланетяне. Как пел Александр Галич, «А живем мы в этом мире послами не имеющей названья державы».

Но сохраненная гностиками античная идея космоса как порядка меняет оценочный знак. Гностики говорят: «Да, космос это порядок, но это порядок тюрьмы. Это — концлагерь. В этом порядке для тебя, человек, нет места. Ты должен убежать из этого космоса, разрушив его оковы».

Христиане же говорят, что космос надо не разрушать, а преображать. Христос приходит в мир не для того, чтобы вырвать нас из мира, а для того, чтобы бросить сюда зерно, которое преобразит этот мир. Пафос гностиков — пафос бегства. Пафос канонического христианства — пафос преображающей исторической работы, пафос расширяющегося Богочеловечества.

Так вот, в первой серии «Матрицы» слишком мощный импульс мироразрушения и мироотрицания, и потому религиозный мотив первой «Матрицы» приходится характеризовать как скорее гностический, нежели христианский.

Однако, во второй серии акценты начинают меняться.

Не только я заметил различие интонаций первой и второй серий В ноябре (еще до выхода третьей серии) пошел я по утреннему Барнаулу в поисках более-менее приличного места для завтрака. Искомое место обрелось в местном ЦУМе. Набрал на поднос кофе и каких-то бутербродиков и осматриваю зал, выбирая, где сесть. Нормальный человек в таких ситуациях выбирает столик посвободнее. Ну, а у меня есть свои миссионерские завороты, и я высматриваю, с кем можно за завтраком поговорить, «чью душу спасти».

Смотрю — сидит паренёк студенческого вида и читает книжку с явно буддистскими картинками. Ну, думаю, парень, твоя карма тебя сегодня здорово подвела. И подсаживаюсь к нему. Вскоре наш разговор переходит к «Матрице». Оказалось, что наши восприятия этого фильма совершенно совпадают. Он сказал, что ему, как буддисту, первая серия очень понравилась, а вторая, на его взгляд, гораздо хуже — «в ней есть что-то небуддистское». Оказалось, что не только я, христианин, почувствовал различие мотивов первой и второй серии «Матрицы», но и буддист тоже это уловил. Другое дело, что он еще был слишком молод, чтобы ословесить эту свою верную интуицию.

Так что же во второй «Матрице» небуддистского?

Первая новая черта: Космос буддизма находится в движении безначальном (и в этом смысле беспричинном) и бесцельном. Но во второй «Матрице» причинность оказывается телеологической: нечто создано и действует потому, что предназначено именно для этого действия. Недостаточно объяснения кармического: «потому, что». Требуется объяснение, предполагающее Замысел: «для того, чтобы».

Вторая не-буддистская сюжетная линия второй «Матрицы»: идет спор о человеке. Может ли человек, клонированный машинами, вскормленный ими и ими же запрограммированный, сохранить в себе источник свободы? Люди сами зачернили и небо и свои души (см. «Аниматрицу»). Машины усугубили их несвободу.[10]

Как говорил Борис Пастернак, «Вечность, быть может, — опаснейший из мятежников». Бог Библии свободен от законов космоса и уж тем более от законов, которые создает себе человеческая стая. Поэтому Вечность может бунтовать против порядков, сложившихся во времени (и в «карме»).

То, что в человеке от такого Бога, может и его сделать свободным бунтовщиком.

Главный вопрос второй «Матрицы» — вопрос о свободе человека. Сам бунт Нео — свободен или нет? Или это средство для перезагрузки и обновления самой системы, самой Матрицы. Запрограммирован бунт Нео или нет?