Сомнение в непогрешимости своих предшественников, кажется, только однажды проявило себя в действиях римских пап: через четыре года после официального разрыва только что избранный папа Стефан IX, сопровождавший кардинала Гумберта в той печальной поездке 1054 года, направил в Константинополь посольство, которое "было, как кажется, выражением сознания самого папы Стефана, что кардинал Гумберт жестоко оскорбил греческую Церковь и что, во всяком случае, если на ком, то на папе, личном свидетеле горестного разрыва между двумя половинами христианского мира, лежит обязанность возобновить прерванные между ними отношения" (Катанский А. История попыток к соединению Церквей греческой и латинской в первые четыре века по их разделении. СПб., 1868. С. 44.) Впрочем, пока посольство еще было на пути в Константинополь, папа Стефан скончался и послы были отозваны…

194

Бриллиантов А. Влияние восточного богословия на западное в произведениях Иоанна Скота Эригены. Спб., 1898., С. 279.

195

Clement O. Orient Occident. Deux passeurs. Vladimar Lossky, Paul Evdokimiv. - Geneve. 1985. p. 82.

196

Лосев А. Ф. Очерки античного символизма и мифологии. С. 866.

197

Филиоквистская триадология исходила из понимания личности как отношения — по формуле Фомы Аквинского "persona est relatio". Отсюда естественно было заключить, что любое сущностное отношение, возникающее в Боге, есть личность. Если Божественная природа проявляет себя как-то помимо Трех Лиц — значит число лиц Троицы умножается с каждым новым сущностным проявлением Божества. Отсюда вывод: благодать не может считаться сущностной энергией Божества, ибо иначе придется признать, что каждая Божественная энергия есть новая Божественная Личность. Говоря строго, у Бога с миром вообще не может быть "отношений", "реляций". А, значит, нет благодати собственно божественной, а есть лишь "тварная благодать". С точки зрения западного понимания личности утверждение православных исихастов о том, что через Божественные энергии человек может приобщиться к самой сути Божества, не могло не восприниматься как ересь. "В филиоквистской теологии действительно было трудно обосновать реальное участие в Божественной жизни, потому что Бог представлен в ней как природа, внутри которой находятся личности как "природные отношения". Личный Бог не может выйти за пределы своей "субстанции", чтобы сообщить нам Свою славу" (O. Clement. Orient-Occident… P. 86.)