Мы резко отвергали первые четыре варианта и предлагали седьмой; Дума избрала шестой.

В этом, по моему мнению, и коренится причина уязвимости закона о свободе совести для критики. Закон оказался открыт для критики прежде всего потому, что он слишком компромиссен, и потому, что он слишком устарел. Несколько последних лет Русская Православная Церковь действительно настаивала на ограничениях в деятельности сект, прежде всего иностранных. Но за эти годы все, кому это было интересно, уже открыли в России свои филиалы. Закон же по-прежнему пытается поставить преграды на пути малых религиозных групп иностранного происхождения. Но сегодня от законодателя целесообразно добиваться другого: юридической базы для сотрудничества традиционных конфессий и государства.

Для Церкви было бы важно, чтобы в законодательство было введено понятие традиционной конфессии.

В таком случае можно было бы, предоставив всем религиозным группам некий необходимый набор прав (в том числе и права юридического лица), строить разумную государственную политику в области религии не путем отнятия прав у кого-то, а путем расширения прав некоторых религиозных групп. Это был бы не путь репрессий, а путь льгот.

По этой схеме государство не мешает осуществлять свою деятельность всем религиозным группам, в которых нет прямого и доказуемого нарушения прав человека. Но при этом государство открыто сотрудничает с теми религиями, которые представляют интересы большинства граждан и которые внесли наибольший вклад в культуру и историю страны.

Церковь не заинтересована в ограничении прав кого бы то ни было. Нам нужно лишь, чтобы государство, которое весьма в значительной мере существует на налоговые отчисления своих православных граждан, предоставило бы нам возможность быть этими гражданами не только в храмах.

Четыре сферы должны быть открыты для сотрудничества государства и Церкви: 1 ) система государственного образования (естественно, при соблюдении добровольности); 2) сфера государственных средств массовой информации; 3) программы восстановления и сохранения памятников церковной культуры; 4) сфера социального служения (институт церковных капелланов в армии, тюрьмах, больницах, интернатах).

Это не навязывание Православия через государственные механизмы. Это попытка граждан, небезразличных к религии, заставить государство действовать с учетом специфически религиозных интересов огромной части избирателей.

Если люди хотят, чтобы их дети получали знания о Православии, - государство должно предоставить такую возможность. Законы Финляндии признают традиционными две религии - лютеранство и Православие, и если большинство в школе составляют лютеране, то даже для самого незначительного православного меньшинства школа должна пригласить православного законоучителя и оплатить его проезд и его работу. Если школы оплачивают труды руководителя кружка "умелые руки", то почему же считается чем-то недопустимым оплачивать работу человека, который будет приучать к труду душу?

Если люди хотят большего присутствия Православия в СМИ - то те средства информации, которые содержатся полностью или хотя бы частично за государственный счет, должны учесть это пожелание тех людей, на чьи деньги они и существуют. И, между прочим, очень неумно отсутствие на федеральном телевидении мусульманских передач.

Если людям тяжело (будь то в армии, в тюрьме, в больнице) и они хотят видеть рядом с собою православного священника - государство должно предоставить услуги не только психиатра, не только "замполита" и не только "массовика-затейника", но и помощь священника.