Тот же о. Иоанн Кронштадтский в своем дневнике "Моя жизнь во Христе" говорил так (пишу по памяти): "Я еще дивлюсь: как это наши интеллигентные люди, ушедшие от жизни Церкви, все же хранят остатки веры?"

И наоборот, мне пришлось слышать от одной христианки уже за границей такие разумные слова: "Я уверена: если кто посещает постоянно церковь, тот не может быть неверующим".

Здесь — великая правда. Немного вскрою ее по опыту, почти всем нам известному.

Может быть, иной подумает, что на нас действовали проповеди? Люди так высоко ценят свое слово теперь…

Нет! Я до самой академии не помню ни одного случая, чтобы вообще проповеди произвели на меня сильное впечатление. Да их в духовном училище и семинарии почти и не произносили. Во время причащения священнослужителей в алтаре певчие пели что-нибудь "концертное". Что же? Может быть, чтение отрывков из Апостола и Евангелия? — Тоже нет. Апостола мы почти никогда не понимали. Да! И расценивали его с точки зрения громогласия и красоты голоса. А Евангелие мы знали на память; и никогда чтение его не захватывало нашего сердца… Проходило мимо… Что же? Неужели вот те каноны, какие любил читать из миней батюшка о. Иоанн? Еще менее. Почти никогда мы не внимали им. А если слушали, то больше красивое пение ирмосов [40]; особенно если было "трио" из чудных теноров и баса.

Тогда что же осталось от "Церкви"? — Самое главное: вот это простое стояние в храме; конечно, участие в произносимых молитвах (у каждого в разной степени); ну — и слушание Слова Божия… Вот эта "служба", особенно же литургия, сами по себе, то есть без особенного участия ума, хранили и воспитывали нашу веру. Вот это самое простое: я был в церкви, я ходил к обедне, я отстоял службу — какими-то дивными путями держали в нас веру… Какими? — Мы никогда и не задумывались над этим… Задумывались ли вы? — А между тем именно это самое "хождение" крепче всего питало нас…

Я не говорю уже о необыкновенных моментах исповеди и Святого Причащения: тогда мы, конечно, поднимались на более напряженную высоту. Но ведь эти моменты были так редки… Раза два в году… Следовательно, не на них могла держаться вера наша, полученная от отцов. А именно на тех постоянно повторяющихся "праздниках"; воскресеньях, двунадесятый днях, на четырех постах, на памятях святых…

Ведь если теперь оглядываешься, то видишь, что вся жизнь была переплетена с Церковью: пришло Введение, слышишь уже ирмосы на Рождество: "Христос раждается, славите!"; пришли святки, тут уж целый венок праздников: Рождество Христово, Обрезание и Новый год. Крещение, Василий Великий, Иоанн Креститель; накануне Рождества — сочельник, не есть до звезды; накануне Крещения — не пить до святой воды… Прошли святки, святые дни, скоро масленица и пост: заунывный благовест, темные облачения, говение (и рыбы не полагалось есть: кроме Благовещения и Входа в Иерусалим), исповедь искренняя, святое Причастие… И это на полтора месяца. А там поражающие дни страстные: чтение 12 Евангелий. Плащаница, Погребение Христа… И полуночная Светлая Заутреня… Пасха! Воскресение Христово… Боже, какая радость. Целую неделю трезвон беспрерывный.

Скоро и Юрьев день: скотину выгоняют, молебен служат; отощавших за зиму коров святой водой кропят, и они идут на луг щипать тощую еще травку. Вознесение… Троица с зеленью и цветами… "Иван-купала" — 24 июня… "Петры и Павлы"… Опять пост… "Казанская"… У нас в округе ярмарка годичная. А тут уже близехонько и первый "Спас" (1 авг.) с маком; и второй "Спас" — Преображение с яблоками (прежде у нас строго хранилось: грех есть до освящения)… Третий пост — Успенский. Третий "Спас" — нерукотворный образ (16 авг.). "Усекновение" главы Предтечи (29 авг.). Рождество Богородицы (8 сент.)… "Вздвиженье" — как говорили в селе — Креста Господня (14 сент.). Осенняя "Казанская" (22 окт.). И опять — "Введение"… Опять пост. И опять кружатся праздники целый год. А сколько святых особых в году! Вешний и зимний Никола. "Евдокеи мученицы". "Стояние Марии Египетской"; "Спиридон поворот" (12 дек. солнцеворот), "Михаил Архангел", "Иван Богослов". "Герасим Иорданский" со львом (4 марта): грачи прилетели. "Алексей Божий человек" (17 марта): жаворонков пекли! "Козьмо-Демьян" — не раз в год, Марины-"красной" (17 июля) [41]… Опасаться пожара… "Илья-пророк"; уж и вовсе работать нельзя — накажет… "Флора и Лавр, св. Пантелимон" целители… И это целый год… А каждое воскресение — в сущности, воспоминание Пасхи…

Ну кто же из русских не знал всего этого? Самый неграмотный мужичок жил в этом круге идей и быта. Говорилась ли проповедь в храме, понимал ли он Апостола (Евангелие-то всякий понимал): вникал ли он, "что там" на клиросе читает "дьячок", все это не так важно еще. Но вот что он помнит: завтра воскресенье или особые праздники: в церковь нужно сходить, "постоять"… А если и дома останется, он все равно знает, что ныне "праздничен"… И колокол слышал. А может, хоть один кто из семьи сходит и "благодати принесет"… А в большие праздники: на Рождество, на Крещение, на Пасху да на "престольный" "батюшка" с иконами в каждый дом пойдут, молебен пропоют, святой водой окропят, крест поцеловать дадут, с праздничком поздравят. А у нас в селе еще Покров чтили (1 окт.). Свадьбы в этот день по всем селам кругом венчали… Убрались крестьяне с полевыми работами, засеяли новые "озими", продали лишнее на базаре… И детей женить можно… После венчания в храме — три дня пировали… Это все… А тут еще у каждого что-либо особое: у кого ребенок родился — крестины, кумовьев искать, имя называть; у другого умер кто: общее сочувствие и участие в похоронах; заболел иной — за батюшкой ехать, "сообщить" нужно, а то и пособоровать потом…

Так вот вся жизнь и вращалась весь год вокруг храмов Божиих. Недаром же они и ставились на лучшее место, и строились выше, и украшались колоколами, куполами, иконами, свечечками да лампадочками…

Вон она, "жизнь в Церкви"… И если даже посмотреть на нее только с точки зрения хотя бы непрерывного воспитания людей в течение целого года, то как не удивиться поразительной мудрости тех, кто все это придумал и в быт провел! Это даже не человеческое изобретение, заранее рассчитанное и специально придуманное кем-то… Нет, это — мудрое установление Святого Духа, "Царя Небесного, Утешителя, Духа истины"… Исполняется Слово Христа Господа: "Создам Церковь Мою, и врата ада не одолеют ее" (Мф. 16, 18). "Утешитель же, Дух Святый… — говорил Он и перед смертью Своей ученикам, — научит вас всему и напомнит вам все, что Я говорил вам" (Ин. 14, 26).

И ап. Павел учил своего помощника Тимофея: "Пишу тебе…чтобы, если замедлю, ты знал, как должно поступать в доме Божием, который есть Церковь Бога живого, столп и утверждение истины" (1 Тим. 3, 14, 15).

И совершенно потому верно и глубоко установилась вера в Церковь. Она есть наша Мать Духовная… Ни родители, ни школа, ни проповеди, даже не Божественные книги учили собственно нас, а вот именно Церковь Божия, Мать наша, — всем своим премудрым строем и бытом… Сюда входило незаметно и учение: всякий знал основы веры и воспитание нравственности: всякий знал, что хорошо или худо. И как еще знали! Достоевский удивляется, как глубоко в русском сознании было понятие греха и святости! Помню, и англичане, приезжавшие в Россию, в Московской Троицкой Лавре спрашивали у профессоров академии, откуда русские, большей частью безграмотные, знают православие? И получили ответ: из Церкви… Это верно! Совершенно верно говорится, что Церковь — мать, воспитательница: не только духовно-благодатно, через таинства, — но даже и душевно (психологически) — через весь свой богослужебно-просветительный строй.