Воспроизводится по изд.: Истина и откровение. СПб.: Изд–во Русского Христианского гуманитарного института, 1996.

Лишь при поверхностном и невнимательном взгляде вопрос о свободе может казаться легким и ясным.

В действительности, вопрос очень трудный и сложный. И прежде всего потому, что свободу нельзя понимать статистически и отвлеченно, можно понимать лишь динамически и конкретно. Есть противоречия судьбы свободы в разных условиях жизни. Я не имею здесь возможности углубляться в метафизическую проблему свободы. Скажу только, что о свободе можно говорить в разных смыслах. Есть свобода внутренняя и свобода внешняя, есть свобода формальная и свобода реальная, есть свобода как выбор и свобода как творческая сила. Наибольшую трудность приобретает тема о свободе в жизни экономической, потому что тут она наиболее близка материи и связана с зависимостью человека от работы над материей. Свобода есть дух, она имеет духовный источник и она умаляется по мере движения от духовной стороны жизни к материальной ее стороне. Необходимость

229//270

возрастает от приближения к материи. Этой тяжелой необходимости не было бы лишь в райском хозяйстве, когда дух окончательно овладеет материей и подчинит ее себе. Мы очень далеки от этого райского хозяйства, и наша хозяйственная жизнь скорее походит на ад. Как противоречивы последствия свободы в экономической жизни, можно видеть из анекдота, рассказанного, кажется, Луи Бланом. Богатый буржуа идет по улице Парижа и видит стоящего на углу извозчика. Он его спрашивает: «Извозчик, ты свободен?» Тот отвечает: «Да, свободен». Тогда богатый буржуа восклицает: «Да здравствует свобода», и проходит мимо. Вот эта свобода свободного извозчика и существует в либеральном капиталистическом обществе. Рабочий свободен, но он не может реализовать своей свободы, воспользоваться ею, его свобода остается формальной. Эту свободу обличали уже давно социалисты и за это приобрели репутацию врагов свободы. В капиталистических демократиях свобода бывает фиктивной для целых слоев общества.

Есть два великих символа в социальной жизни людей — символ хлеба, с которым связана самая возможность жизни, — и символ свободы, с которым связано достоинство жизни. Самое трудное соединение хлеба и свободы. Как накормить людей, не отнимая у них свободы? Демократии при капиталистическом строе утверждают формальную свободу, не давая хлеба. С другой стороны подстрекает соблазн Великого Инквизитора у Достоевского — дать хлеб, накормить, отняв у человека свободу. Социальный вопрос, мучающий человеческие общества, или совсем не решается реально и тонет в бесконечных речах, или ре-

270//271

шается без свободы и против свободы. Власть экономики распространяется и на духовную жизнь людей, на их совесть и мысль, которые признаются лишь эпифеноменом. В капиталистическом хозяйстве было одно рабство, в плановом хозяйстве может быть другая форма рабства. Тут мы стоим перед мучительным вопросом: почему все нет и нет свободы в советской России, кто виноват в этом? Самый легкий ответ, что виновата власть, но и самый поверхностный. Власть имеет лишь функциональное значение в жизни народа, и не следует слишком преувеличивать ее значение ни в плохую, ни в хорошую сторону.

Маркс совсем не думал, что человеческое общество всегда будет находиться во власти экономики. Он видел в этой власти лишь зло прошлого, лишь слабость человека, не овладевшего еще стихийными силами природы и стихийными силами общества, распадающегося на враждующие классы. Но наступит час освобождения, и произойдет «скачок из царства необходимости в царство свободы». Такова была мечта Маркса. Русская коммунистическая революция, которая произошла не столько по Марксу, сколько во имя Маркса, совсем не означает, что час этого освобождения пробил. Русский народ все еще живет в царстве необходимости, под двойной властью экономики. Россия была страной экономически отсталой, к тому же разоренной войной и первыми годами революции. Необходима была острая индустриализация России, не только для процветания русского народа в будущем, не в настоящем, но и для подготовки к возможной войне, грозившей со стороны Германии. Этот процесс индустриализации России происходил в ус-

271//272