О праве социалисты не любят говорить. Бесцветные и довольно банальныеопыты Менгера не вносят ничего существенного в правовую интерпретацию социализма 1. Но можно с уверенностью сказать, что социализм есть попытка заменить все частно–правовые отношения отношениями общественно–правовыми, т. е. устранить окончательно гражданское право и утвердить исключительно право государственное. Всякое право коренится не в природе личности и не в объективной, сверх–человеческой правде, а в экономическом обществе, т. е. в последнем счете в государстве. Государство есть единственное юридическое лицо, никаких других юридических лиц нет и не должно быть. Вся человеческая жизнь и все правоотношения между лицами подчиняются основной задаче  — организации общественного производства. Социализм имеет сильно выраженную централизующую тенденцию и в руки государственной власти передает организацию производства, сосредоточивает огромные, невиданные еще силы. В восточных деспотиях не было такой безграничной и сильной государственной власти, какая мыслится в государстве социалистическом, устранившем все формы гражданских прав личности. Ведь право собственности будет принадлежать не свободно образованным, федеративным общинам, а единственному юридическому лицу  — государству, владеющему

1 См. его «Новое учение о государстве» [73].

[152]

всем миром. Управление при этом будет не общественное, а бюрократическое, не самоуправление автономных общественных единиц и союзов ляжет в основу организации и гармонизации жизни, а государственная централизация, властные приказы из центра, ничем не ограниченного. Общественная организация производства для социалистов слишком часто является огосударствлением, переходом всего в руки государства. Говорю все время не о нейтральном социализме, о котором речь впереди, а о революционном социализме, претендующем стать религией; социализм этот в пределе своем всегда тяготеет к коммунизму. В германской социал–демократии, особенно в правом, ревизионистском ее крыле, очень много нейтрального и вполне приемлемого, но я все время имею в виду умопостигаемую сущность социал–демократии. Социал–демократический дух исторически и психологически унаследовал идею всемирной римской империи,  — государственного чудовища с мечом кесаря, и все отдает он «кесарю», хотя называет уже это народовластием. Социал–демократия есть вывернутое наизнанку католичество.

Вселенская церковь нам грезится, а не вселенское государство, теократия, Царство Божье и на земле, а не царство кесаря и иной власти человеческой. Общинный, внегосударственный социализм, органически развивающийся из земского хозяйства в широком смысле этого слова, связанный с органическим перерождением в первоосновах общественной ткани, вполне соединим с свободной теократией. Об этом мы еще будем говорить ниже.

С правовой точки зрения можно мыслить социализм, совершенную организацию экономической жизни и совершенное распределение, при полном торжестве гражданского права и окончательном устранении права госу-

[153]

дарственного. Так отчасти было у Прудона. Буржуазная собственность ведь не есть основа гражданского права, а скорее его искажение, так как нет начала более враждебного личности, чем пресловутая буржуазная собственность и буржуазное право наследства. Гражданское право до сих пор было основано на роде, было родовым правом, а должно быть основано на природе личности, взятой вне всякого рода. Декларация прав была уже в принципе восстанием против царства безличного рода, но по многим причинам содержание этой вечной декларации не было раскрыто дальнейшей историей. Высшим и последним судилищем гражданского права, источником объективной его правды, отличной от всякого субъективного произвола, может быть право церковное, право богочеловеческой соборности. Таким образом социалистическое общество может стать не государственным, а гражданско–церковным, т. е. теократическим. Гражданство рода должно быть побуждено гражданством личности, не реализующейся в буржуазном обществе. Социалистическое государство, основанное на марксизме, есть новое торжество стихии рода. Родовое, природно–безличное и безбожное начало торжествовало в буржуазном строе, в буржуазной собственности и буржуазном праве наследства, и ему же готовится торжество в социалистическом государстве. История общественности не знает еще настоящего торжества личного права, истинного гражданско–человеческого права, так как никогда еще в основу общественности не было положено начало личности, ее трансцендентная природа, ее неповторимые качества. Ничего личного нет в современной частной собственности и не будет в государственной собственности социализма. И необходимо искать противоядия от безличных, отвлеченно–государственных, централистически–властолюбивых тенденций социалистической религии. Это противоядие может быть только в идее вселенского религиозного общества, которое увенчает здание общественности личностей. В социалистической религии опять, по–новому будет торжествовать природная необходимость, властьрода человеческого, собранного окончательно и воплотившегося в земном божестве. И выход отсюда  — сверх–природный, богочеловеческий, а не человеческий только. Натуральный, антирелигиозный

[154]

социализм есть окончательное торжество и воплощение, последнее выражение природной необходимости и связанности. К безграничной власти натурального человеческого рода в социалистическом государстве ведет природный, родовой, только человеческий путь развития. Лжерелигиозная социалистическая соборность есть форма родового порабощения личности, как бы обобществление всех порабощений и подчинение единой порабощающей точке. И это путь окончательного и последнего рабства. Вместо тысячи поработителей создастся новая сила одного центрального поработителя, обожествленного человеческого рода, натурального рода,  — вот и все.

V