Фрейд построен на говорении и умолчании. Только это не то умолчание, которое кричит у великих. Они, чтобы донести свое, перекраивают привычную речь, поворачивают все законы, чтобы прорваться к читателю. У Фрейда расчетливое или даже предумышленное молчание. Он никогда не говорит о главном, о чем русская сказка: «Что всего слаще? Сон.» Фрейд предает эти откровения сна. Он ими «овладевает» и предлагает овладение широкой публике. Он ее обратно усыпляет, соблазняет заспать тревожную сладость снов.

И все‑таки, если правильно читать Фрейда, не обязательно нужно поддаваться успокоительному воркованию. Или вернитесь, скажем, к раннему Фрейду, верившему в совращение младенцев. Тогда любая логика велит Гамлету мстить за преступление, открытое во сне, мстить всей тюрьме, тоже рваться из ее стен наружу.

Не надо говорить тюремщику что все в порядке. Ладно, он сам несвободен, и все‑таки разница есть, он не твой сотоварищ, он твой тюремщик. Не говори ему что всё в порядке.

7.10.1984, 28.10.1984

Книги в основном скандальны, читаешь и заражаешься страстями. Даже Бердяев. Или читаешь как эстет. «Книга». Книга книге рознь, «книга» еще ничего не говорит, книга может отличаться от книги больше чем книга от некниги. Настоящее различие — чудо и нечудо.

27.10.1984

Когда тебя сгоняют с теплого места на холод. Кто, собственно? Люди несправедливые, конечно. Но сами считающие себя справедливыми («очистить общество»), а главное вызывающие у толпы догадку о том что именно так восстанавливается равновесие. Зависть требует сравнять, окоротить. Тогда ты покажешь, что за тобой не случай (фортуна), а другое, неотвратимое. Судьба?

Тебя легко посылают на холод, ожидая что ты найдешься, выберешься. — Я могу выбраться так, что вам не поздоровится. —Что ж, мы стерпим.

21.11.1984

Пойми, что ты никому не нужен и никому ничто не нужно. Задыхающийся влюбленный, который поедет через весь город в надежде издалека увидеть волшебный образ? Жизнь так скоротечна, через 30 лет по этим улицам будет ехать другой. И есть более волшебный образ: череп, скелет.

«На чем ехать». Подайте нам экипаж. Его нет. Мы мечемся в тревоге, тоске. Радуемся, когда подают. «Бог подал». Когда не подают, скачем на хворостинке. Некоторых утешает, никуда не едучи, обманывать других будто едут, будто им, их «везет». Если ты вцепился в ничто, в пустоту, ты захочешь хоть ее держаться. Оригинал.

«Но ведь надо на что‑то надеяться». Надейся что Правда не оставит, как не оставила сейчас. Надейся что она окажется прочнее соблазнов. Да и почему бы ей не оказаться. Не обманет дыхание отрешенности, которому нет имени и для которого все в мире одинаково родственно. Не верь что есть что‑то удостоверенное, патентованное. «Нет отшельника вне нас». Нет отрешенности кроме той, которую мы знаем. Почему же ты ее боялся, бежал к «институтам» веры, знания? Пойми, что нет общепринятого. И нет двух путей, а есть недостаток усилия.

12.4.1985 (Страстная пятница), 17.4.1985

Не обязательно цепляться за сейчасный предмет твоей мысли. Вообще надо меньше думать. Есть кошмарное навязчивое желание связи впечатлений, мыслей. У Аристотеля поступки, мысли связаны между собой не тематически, как связь его прагматий не тематическая (почти), а заветом полноты.

19.4.1985