Из сопоставления приведенной таблички видно, что в корне слова была гласная, равносильная долгому ђ или o — звук промежуточный между ђ и o, который получится, если быстро произносить aoaoao…….; так и еврейский камед, долгое ђ — произносится по-сефардимски иногда, a по-ашкеназимски всегда — как o.

Таким образом, состав исследуемого слова определяется равенством:

Имя = гортанное+носовая,+гласная ђo+мя. Большинство языков утеряло гортанное, а у других языков оно перешло в зубную, подобно тому, как й, j или в слове иудей, йудей перешло в ж (жид), или как во французском juif; так в том же языке гортанное g часто произносится как ж.

Латинское nomen было первоначально gnomen, что видно из сложных слов, где требования евфонии заставили сохранить архаическую форму: co-gnomen, a-gnomen. Поэтому может быть написана лингвистически пропорция:

         Gnosco входит в слова co-gnosco, a-gnosco и т.д. Здесь : греческое Фnoma есть Ф-gno-ma, и это сказывается в ионийском oЬnoma, где с выпадением g произошло в виде компенсации удлинение начального o. Здесь  от  – gi‑gnиskw, њgnwn, њgnwka, gntТj, gnиisma и т.д. Санскритское naman первоначально gnaman, жнаман; сохранилась и форма жнаман, в значении признак, примета. Здесь .

Имя — от  Тут — понятие познания, апперципирование объекта путем отметы его, наложения знамения, знака.

Наименование, согласно пониманию, закрепленному в самом языке, есть, следовательно, не что иное, как буквально, т.е. по буквам даже, этимологически, познавание — деятельность или действие, посредством которого познаем.

                      Nomen  notio nota rei                       (Имя = понятие = признак вещи).     «(G)nominibus (g)noscimus» —    «именами знаем» и «знанием именуем»:           это не только философские афоризмы, но и этимологические прописи.

В русском языке от корня зна оставалось в слове имя только з, да и то в преобразованном виде, как придыхание й. Но это-то, чуть слышное дыхание в начале слова, этот легчайший гортанный, даже не звук, а призвук, выдает нам, что имя и по структуре, и по корню — совершенно то же, что знамя, но только понятие знания, содержащееся в имени и в знамени, дифференцировалось, сохранив в имени наиболее абстрактный и деятельный оттенок своего смысла, а в знамени — наиболее конкретный и предметно законченный.

XII.

Обратимся теперь к этимологии слова, соответствующего имени, в языках семитских.

Там [518] где в славянской Библии стоит им˜, — масоретский текст еврейской Библии употребляет не одно слово, а два, различные, первое из них, сравнительно редкое, JPA — зехер, а второе — постоянно встречающееся, TW– шем, Слово зехер не означает имени в строгом смысле слова, и может быть передано в одних местах священного текста — чрез память, Andenken, memoria, а в других — чрез воспоминание, Erinnerung, Gedдchtnis, recordatio.

В самом деле происхождение RPA насквозь прозрачно, от ROB захар, я помню (так, Захария — «Господь вспомнил»). Поэтому зехер объекта — памятка его, сувенир его, мнемоническое орудие и, вместе, результат памятования. Это — a) память, memoria; b) имя — которым мы помним (у LXX [519] — Фnoma), и в) похвала, прославление, «он — человек с именем».

Насколько проста этимология сравнительно редкого зехер, настолько же темна она в отношении постоянно употребляемого шем. Впрочем, чаще всего бывает, что самым трудным для анализа оказывается окружающее нас, повседневное и повсюдное, и так во всех областях.