Прогулки по древнему Риму и др.

Век Августа.

Карелин. Падение языческого мира.

Гомер. Одиссея и Илиада.

Орфические гимны.

Геродот. История.

Софокл. Царь Эдип, Антигона, Эдип в Колоне.

Эсхил. Скованный и освобожденный Прометей.

Эврипид.

Сапфо и Алкей.

Какой‑нибудь роман эллинистического периода.

Геронд.

Ксенофонт. Воспоминания о Сократе.

Воспитание Кира.

Платон. Апология Сократа.

Сенека. Письма.

Марк Аврелий. К себе самому.

Овидий.

Вергилий. Энеида и др.

Цицерон. Какую‑нибудь из речей.

Tum Ливий. Какую‑нибудь книгу из Истории.

Саллюстий. Об африканской войне.

Вернон Ли. Гений места.

Исторические ронаны.

Эверса—все.

В. Брюсов. Алтаіь победы.

Мережковский. Ъилогия.

Б. Прус. Фараон.

Иннокентий Херанский. Собрание сочинений. Жития святых.

Скабаллнович. Христианские праздники.

Гоголь. Размышления о божественной литургии. Слова и речи митр. Филарета Московского.

Письма с Соловков

1934

Москва

Плющиха, угол Долгого и Новоконюшенного пер.,

д. 12, кв. 7

Ольге Павловне Флоренской

1934. Х. 13. Кемь. [№ О]. Дорогая Аннуля весьма безпокоюсь о вас, т. к. 2 месяца не знаю ничего, а к тому же вы были в дороге. Писать мне было нельзя, да и нечего, т. ъ. я ничего не знал определенного[2164]. 16 авг. выехал из Рухлово, с 17 по I сент. сидел в изоляторе в Свободном, с I по 12 ехал со спец. конвоем на Медвежью гору, с 12 сент. по 12 октября сидел в изоляторе на Медв. горе, а 13 приехал в Кемь, где нахожусь сейчас. По приезде был ограблен в лагере при вооруж. нападении и сидел под тремя топорами, но как видишь спасся, хотя лишился вещей и денег; впрочем часть вещей найдена. Все это время голодал и холодал. Вообще было гораздо тяжелее и хуже, чем мог себе представить, уезжая со станции Сковородинской. Должен был ехать в Соловки, что было бы неплохо, но задержан в Кеми и занимаюсь надписыванием и заполнением учетных карточек[2165]. Все складывается безнадежно тяжело, но не стоит писать. Никаких особых причин к моему переводу не было, и сейчас довольно многих переводят на север. Крепко целую вас всех, особенно мальчиков, которых я не видел. Мои вещи — белье и проч. — попроси Павла Никол, прислать тебе, но не мне, т. к. мне невозможно с ними возиться. Живу я сейчас в колоссальном бараке и притом в огромной комнате с нацменами, так что слышу разговор на всех восточных языках. Послать телеграмму не могу, т. к. нет денег, хорошо продались 2 открытки. Здоров, но конечно очень отощал и ослаб. Кемь город отвратительный—сплошная грязь, серо, тускло, безрадостно, хуже не придумаешь. Расчитывать* на научную работу здесь совершенно невозможно, не только на серьезную, но даже на какую‑нибудь. — Постоянно вижу всех вас пред собою, несмотря на сильное ослабление памяти и общее отупение.

Пишите мне по адресу: г. Кемь, 1–й лагпу нкт 9–го отделения ББК, мне. Жду вашего письма, пишите скорее. Крепко целую.

Дорогая мамочка, очень безпокоюсь о твоем здоровьи. Крепко целую тебя. Обо мне ты узнаешь от Анны, но это сведения уже обездененные существенным изменением условий, в которых я нахожусь. Целую Люсю — тетю Соню. Как Саша? Поправился ли? Крепко целую тебя.

Адрес написак выше.

П. Флоренский