Дорогой Кирилл, от мамы я узнал о кончине Д. И., меня поразившей и огорчившей. Одним все–такм я могу быть довольным, что ты успел, хотя и далеко недостаточно, поработать под его руководством. Мне жаль и его, т тебя, и себя, но в особенности, конечно, его семью. Передай С. В.[2199] мой привет и вырази ей от меня сочувствие к ее потере. М. б. в след, писыѵе я напишу ей неск. слов, а тут нет места уже. Вот видиш», дорогой, твое беспокойство о выборе руководителя отпалэ само собою, и Д. И–ча ты не огорчил. В жизни часто бывает так, что трудности разрешаются сами собою, только не надэ дергаться и проявлять нетерпения. Мама пишет, что ты бо работы сейчас [2200] Мне неясно, почему: ведь ты же работаешь го минералогии. Или это только в летнее время? Я сижу в химиі, и последнее время по преимуществу в органической. Разбираюсь в разных видах углеводов и их производных, далее пойд>г белки; готовлю реактивы, налаживаю методику анализа. Попутно идет другая работа, подготовка к электрохимическил процессам, т. к. я хочу испробовать электрохимический путь комплексного использования водорослей. На ходу уясняются разные детали, неизвестные по книгам, но важные в том ил* другом отношении. Живем мы уединенно, тихо, в работе, окруженные лесом и снегами. Это особенно хорошо в настоящий момент, т. к. мне нездоровилось и после гриппа обычное ослабление сердца и полиневрито [вые] боли. Серьезного ничего нет, но посидеть дома полезно. Впрочем, читаю лекции по математике и хожу в баню. Крепко целую тебя, дорогой. Я рад, что ты устроился с квартирой, но теперь непременно надо устроиться с едою. Напиши, как обстоят денежные и квартирные дела С. В.

Москва

Плющиха,

Угол Долгого пер.

и Новоконюшенной,

д. 12, кв. 7

Ольге Павловне

Флоренской

П. А. Флоренский

І–ая колонна, Иодпром, Список №1 Дополнительное 1–е

1935.ІІІ.13—14. № 12 Дорогая мамочка[2201], давно не получаю вестей от тебя, да и Анна не может сообщить чего‑либо достаточно отчетливого, т. к. давно, по ее словам, у тебя не бывала. Сейчас поздняя ночь. Ложимся мы поздно, т. к. вечером или приходится поздно возвращаться, или идет работа. Недавно вернулся из бани, поужинали, напились чаю. Посещение Кремля и его окрестностей, т. е. нескольких строений вокруг него, мы называем «пойти в город», потому что сами живем в лесу, в 2 км от этого города. Дорога идет полем и лесом. Днем она достаточно безлюдна, а ночами не встретишь никого. Разве что пискнет какой‑нибудь зверек в лесу, да и то еле слышно. Идешь — и знаешь, что ближе как на I км ни в какую сторону нет людей. Безмолвие. Остров окружен льдами, затем морем, вообще бурным и неспокойны л. Поэтому чувствуешь себя отрезанным от всего мира, и это особенно сознается при возвращении в лабораторию, в темноте. — Несмотря на северную широту, близкую к полярному кругу, Соловки, как я писал тебе раньше, теплые, в общем куда теплее Москвы. Сейчас чувствуется весна. С крыш последние дни усиленно капало, дороги осклизли, и снег проваливается под ногами, так что ходить было трудно. Ho сегодня, к налему удовольствию, слегка подморозило, и поэтому можно дойти в валеных сапогах, несмотря на лужи. Ho и холод сомнительный: например я ходил сегодня без перчаток и мои руки, не выносящие холода, совсем не зябли. Вероятно это небольшое похолодание продержится недолго, и пойдет снова таяние снега. Питание мое стало совсем хорошим: получаю сухой паек и готовим сами, как хотим. Кроме того, в связи с потеплением, здесь пустили в продажу запасы местной наваги, соловецкого улова, и все жарят и едят навагу. Конечно и мы не отстали от всех и делаем то же, так что питаемся не только сытно, но и вкусно. Кроме того, до сих пор у меня не изсякли присланные вами припасы и каждый день я извлекаю к чаю или к ужину из чемоданных недр что‑нибудь московское или кавказское, т. к. среди присланного есть и кавказское. В лаборатории царит тишина, особенно во второй половине дня, когда уходят работники, приходящие со стороны и здесь не живущие. В общем настолько тихо и уединенно, что мне все кажется, будто я плыву на пароходе и что кругом меня море. Кстати же, вожусь с водорослями, при электролизе и химической обработке они начинают пахнуть особенно сильно и мы так и характеризуем в записях процесс «запах прибрежья». 1935.ІІІ.15. Сегодня выходной день. По этому случаю, а также по случаю удачных опытов ведущий хозяйство в нашей лаборатории смастерил пирог с навагой. Мне было только досадно, что не могу угостить им всех вас. Занялся и писал в промежутках между опытами стихи, потом немного прошлись. День был солнечный, что по здешнему довольно редко случается. Дорога идет лесом, вдоль каменистых гряд—озов — остатков ледников. Jlec здесь по большей части мелкий, медленно растущий, редкий, — почти сплошь ели. Местность неровная, довольно живописная. Вероятно, если бы я был более расположен к Соловкам, то нашел бы ее и просто живописной. Часто вспоминаю всех вас и, вероятно по старости или по особенностям пейзажа, свое детство, но не тифлисское, а батумское. К тому же встречаюсь часто с разными кавказцами всех мастей и национальностей, так что и они наводят на мысли о Кавказе. Как здоровье Сони тети? Целую Люсю. Поправился ли Саша?

А главное, напиши, как твое здоровье. Тут очень чувствуется наступление весны: снег подтаивает, воздух совсем теплый, даже бывает иногда солнце. Птицы еще не прилетели; сюда налетает много чаек, которые, как говорят, кричат в Кремле нестерпимо. В лесу же кругом Лаборатории должны петь более приятные птички, которых еще пока тоже нет. Крепко целую тебя, дорогая мамочка, береги свое здоровье. 1935. III. 16.

Дорогой Вася, ты так упорно не пишешь своему папе, что он даже не знает, о чем писать тебе. По–моему, напрасно ты предаешься, как обычно, своим чувствам и не пишешь, как сообщает мама, из‑за них. Лучше пользуйся случаем, пока можешь, и пиши. Вот, вероятно скоро начнет таять лед, прекратится авиапочта и не установится еще навигация, писать будет нельзя: говорят, такой перерыв может продолжаться до двух месяцев. О моей жизни ты знаешь из писем к маме, так что сообщить что‑нибудь новое трудно. Жизнь идет в работе, внешне очень однообразна, день походит на другой. Даже читать нечего, кроме специальных книг (да и то немногих, которые можно было добыть здесь) не приходится. Больше все сижу за органической химией, отчасти за почвоведными вопросами. В частности, в связи с работой около иода, подобрал некоторый материал по распространению иода в природе. Если хочешь, сообщу его тебе. М. б. у Вернадского подобный материал и есть где‑нибудь, но вероятно без конкретных подробностей. Веду лекции по математике, гл. образом в отношении строгого построения и взаимной связи понятий и по их конкретному естественнонаучному содержанию. Последние лекции, впрочем, посвятил [зачеркнуто] т. н. методу областей при изучении кривых и функций. Идею этого метода я вычитал давно в одном учебнике аналитической геометрии (Невенгловского), потом развивал ее сам. Этот замечательный метод почему‑то не излагается ни на лекциях, ни в курсах, даже больших по размеру, а между тем он весьма полезен практически. Обычные приемы изучения кривых, простые по идее, в практическом применении в большинстве случаев оказываются весьма затруднительными или даже неприложимыми, особенно когда функция дана в неявном виде. Этот же метод позволяет обследовать неявную функцию, как алгебраическую, так во многих случаях и трансцендентную, весьма просто и даже наглядно. Суть метода областей— в следующем. Пусть дана функция Ф(х, ^) = 0. Разобьем каким нибудь способом ее на два равных между собою произведения неявных же, но более простых, функций, так что