Дорогой Олень, очень рад твоему начинающемуся выздоровлению, но очень не рад, что ты все таки не хочешь быть благоразумной и сериезно подумать о будущем. Тебе необходимо вполне оправиться и набраться сил, а для этого надо дать отдых голове, не напрягать ни ее, ни зрение, как можно меньше читать и как можно больше быть на воздухе и на солнце. Болезни нервной системы слишком истощают ее, так что оправление идет весьма медленно и требует большого внимания. В противном случае не только может остаться легкая поражаемость в том же направлении, но уже от пустяшных причин, но и непреходящие следы поражений. Еще раз повторяю, слушайся мамочку, не читай слишком много и набирай сил за лето, тем более, что в нашеѵі климате оно очень коротко. —Присылаю тебе немного олень*его мха, по имени. —Сегодня разговаривал, как это бывает у нас иногда, с одним из Сотрудников лаборатории, о русской поэзии и в частности *Фете. Передаю некоторые из моих соображений, м. б. тебе будет интересно услышать их. Слово есть воплощение смысла (коренного значения, оформленного суффиксами и флексиями!^логическую категорию и наслояюідихся на этом ядре вторичных Смысловых значимостей, так называемой семемы) в телесной вреде (она слагается из звуков, вооэгце весьма сложных, и ощущений артикуляционных, т. е. от тех процессов, которые требуются, чтобы произнести слово). По главным моментам можно назвать эти две стороны слова его смысловой и его музыкальной стихией. Наличие [м] этих двух стихий, гармонически сопряженных в слове, оно возносится на вершину человеческих проявлений: человек существо словесное. Ho держаться на этой высоте в полном равновесии трудно, н постоянно посредственные Нйсатели сбиваются либо в сторону преобладания смысла над музыкой слова, либо — в сторон) преобладания музыки над смыслом. В первом случае слово делается лишь условным знаком, звук которого не воплощает в себе смысл слова, а лишь Связан с ним произвольною связью, но условно и разсудочно; Іо втором же—слово приобретает магический характер и действует не на человека в целом, т. е. не на его разум, а психофизиологически, чувственно. При дальнейшем уклонении в ту или в другую сторону получается либо условный код, либо скверная Музыка, т. е. уже не разсудочная и не музыкальная ценность. Почему? — Потому что смысл нуждается в теле, т. е. должен затрагивать не только разсудок, чтобы быть полноценным; музыка же требует больших физических возможностей, чем Предоставляет ей в этом отношении речь, и, кроме того, и музыка не м. б. лишена смыслового, хотя и своего, значения. И вот, одни писатели портят драгоценное орудие, слово, как материал который в этом применении лишается своей музыкальной полновесности, а другие—портят то же орудие на имитацию низшим функциям, пению и инструменту. Ни там, ни тут в слове не используется его собственная драгоценная природа—его двойственность. Первое ведет к разсудочности, второе—к натурализму или магическому натурализму, к воздействию на человека не через полноту восприятия, т. е. не через разум, изнутри свободно, а извне, принудительно, навязчиво. В Пушкине — совершенная гармония смысла и звука. В Лермонтове уже намечается уклон к дурной музыкальности. Фет тоже пошел по пути натурализма и магизма. Бальмонт продолжил его путь. Тем же недостатком страдает Блок. Иногда в качестве похвалы говорят про поэта: его стихи сами поются. (У Пушкина не поются, у Ьте не поются, античные—тоже.) Ho это не похвша, а порицанк. Они действительно поются и поются принудительно. Ho вслднайся, что поется: дешевенькая мелодия, безсо; ер- жательный романс. Если бы эту же мелодию исполнять шст- рументалыо, все сказали бы: «Какая пошлость». А тут удишя- ются—че\у? — Фокусу: из слов, а звучит как с открытой сцеіы; картина, а из марок. Ho картина плохая, дешевка. He хсчу, чтобы ты юняла меня преувеличенно. Фета я ценю, уважію, люблю, онна меня сильно действует, но его слабость в том, іто он позволял себе петь, когда надо было говорить. Поет же он о случайное, действующем по ассоциациям, а не по смысловому значенио (тоже не всегда, говорю о слабостях); не извечгые формулы бытия, а субъективные воспоминания (импрессионизм). — По другому уклону разсудочности, еще более скверіо- му, писало большинство поэтов 50–х—90–х годов, т. е. вся школа Некрасова и K0 Глубокое исключение Тютчев, в котором гармония смысла и звука. — Больше нет места писать. Крепко целую тебя, дорогой Олень, не забывай папу и заботься о своем здоровьи. Еще раз целую.

Дорогоі Васюшка, полагаю, письмо мое найдет тебя дома[2242]. Хорошо ли проездился, узнал ли что‑нибудь новое по минералогии? Ведь ты, собственно, впервые пересек Кавказский хребет[2243], т. к. когда ты ездил со мною, то ничего не заметил и не воспрлнял, даже пейзажа. Мамочка прислала мне сюда книгу Вернадского о радиогеологии[2244]. Прочитал ее пока начерно. Т. к. я давно вдумывался в обсуждаемые им вопросы, то не могу сказать, чтобы узнал из этой книги много нового для себя. Ho в целом она произвела на меня очень приятное впечатление, т. к. отдельные моменты радиогеологии давно было необходимо изложить в целостной картине. Кроме того мне весьма близко (и давно мною высказывалось) отрицательное отношение к спекуляции геологов на канто–лапласовской гипотезе и многочисленных ее вариантах более нового времени, к ссылкам на высокую температуру земного ядра и другим связанным с этим циклом фантазий, не только не обоснованных, но и решительно противоречащих данным физики и астрономии. Конкретно–эмпирическое направление Вернадского мне так близко, что я лишен возможности достаточно оценить его и мне все кажется, что не сказано ничего нового, ибо все это мною многократно передумано в течение десятков лет. Ho один момент был для меня нов, это сведения о тухолите и его группе, мало того что нов, но и весьма радостен. Ведь эта группа минералов еще раз подтверждает не магматическое происхождение гранитов — позиция на которой я давно стою и в которой уверен. He буду касаться ряда общих оснований, а приведу одно, более конкретное. Вот оно. Нет никаких прин- іщпиальных различий между граіитами и гнейсами, связанными между собою промежуточными переходными текстура- яш. Генетически разница всецело объясняется различием всестороннего давления (граниты) и одностороннего (гнейсы), при котором все листоватые форменные элементы должны расположиться своими плоскостями нормально к осям давлений. Теперь: гнейсы весьма часто содержат графит—очевидный продукт органических остатков. След., гнейсы осадочные сильно метаморфизированные породы. Нэ не участвовала ли при их метаморфизме высокая температура? Нет, ибо слюды содержат воду, легко теряемую, частично уже до 200° Кроме того, некоторые гнейсы (Мариупольские напр.) содержат чешуйчатый графит, для дебаеграммы которогс характерны некоторые диф- фракционные линии, исчезающие при нагреве до 200° или даже ниже (точно не помню) и отсутствующие у графитов примерно того же строения и того же генезиса (напр. Петровских). Отсюда следует, что t° при генезисе и метаморфозе гнейсов колебалась ок. 100—200°, не выше, но образование шло под большим давлением и весьма длительно. А если так в отношении гнейсов, то нет никаких причин подозревать высокую t° при образовании гранитов. Повторяю, на протяжении всей своей истории гнейсы не испытывали высокого нагрева, а потому в таких же условиях могли сложиться и граниты. Образование слюд выяснено экспериментально: гидротермальное под высоким давлением, при t° не выше 200°, из водных гелей гидрата окиси алюминия и кремнекислоты и в присутствии различных электролитов. Картина ясна. Она поразительно ясна, тектонически напр, на Мариупольском месторождении графита, где гнейсы представляют картину иловых отложений, перековерканных давлением, как тесто, измятых и спутанных. Группа тухолита подтверждает, что и граниты содержали органические остатки, далее метаморфизированные, причем весьма правдоподобно участие радиоактивных явлений. Что же до содержания в тухолите редких земель и проч., то это опять ясное указание на специфичность организмов, ассимилировавших себе дисперсные элементы, ибо нахождение в одном месте сконцентрированного элемента, вообще дисперсного и малораспространенного, согласно 2–му принципу термодинамики (в расширенной трактовке) есть всегда прямое указание на энтропический процесс, преодолевший энтропию материи, т. е. на деятельность жизни. — Я увлекся и занял все письмо геологией. Возвращаюсь к частностям. Мои занятия направлены в настоящий момент на изучение альгинатов и в частности альгината натрия и калия, которые я готовлю из водорослей. Эти вещества могут с успехом заменить импортные трагант и гуммиарашк в текстильной и др. отраслях промышленности, при печаташи ситцев и т. п. Замечательна их вязкость: 8%-іый раствор ал>гината оказывается значительно вязче, чем 32ј- ный раство) гуммиарабика, а следовательно более, чем в 4 р^за экономнее, не говоря уж о цене. А с другой стороны «го капиллярна! постоянная раза в 2 меньше, чем у гуммиарабиса, и потому всасывание, даже слабых растворов, происходит зіа- чительно слабее, что опять очень выгодно, как по расходованию матеріала, так и по качеству отпечатка. Измерения фи; и- ко–химичесшх констант приходится вести с импровизированными прюорами. Обрабатываю результаты измерешй математически и нашел кое что не сделанное в физико–химш коллоидов. По математике сейчас читаю векторное исчислеше по довольн) подробной программе, с упражнениями. Целую тебя, дорогой, отдыхай и поправляйся. Получил ли ты мэи письма?

Дорогая Тика, что‑то ты не пишешь своему папе. Весело іи ты проводит лето? Играешь ли с Аней? Помнишь, я писіл тебе о наішх здешних чайках. Они по–прежнему кричат, и іх крики и разговоры понять вообще невозможно. Они издают звуки похожие на самых разных птиц и зверей, я думаю — передразнивают их. Ho изредка прорываются и человечьи звуки, тоже вероятно научились передразнивать людей. Как‑то они между собою говорили, что в Загорске живет очень хорошая девочка Тика (это наверно про тебя), что ей было сначала трудно учиться, а потом станет очень легко. Потом еще говорили, что к ней приедет ее брат. Что‑то болтали про какую‑то блузку, но потом перешли на свой собственный язык, и я ничего не понял. Кланяйся бабушке и Ан. Ф. и скажи им, что в нашем дворе (или палисаднике) находится избушка старинная, келлия монаха Филиппа, который после был игуменом Соловецкого монастыря и затем—митрополитом Московским. Келлия эта — маленькая, немногим больше курятника, что у нас во дворе, но бревенчатая, с маленькими окошками и маленькой дверцею. Видимо ее несколько раз перекладывали, вероятно вследствие исглевания некоторых венцов. Тут много цветов, очень много черники, голубики и морошки; говорят, бывает много грибов. Ho пока грибов, конечно, нет, кроме строчков, которых нашли м. б. с десяток возле дома. Вот, сегодня наткнулся я на строчок в нашем палисаднике. Кукушки уже мало кукуют, только под утро, т. е. в час ночи. Наши звери тебе кланяются, а голубая кроличиха просит передать, что вероятно через неделю у нее будут малыши. Крепко целую свою дорогую дочку и прошу не забывать своего папу.

Дорогой Мик, напишу тебе какследует в другой раз, уж нет места из за письма Васе. Тут на свере есть немного рыбы, но очень мало и мелкая, снетки. В mojs здесь ловят треску особого вида, ее называют здесь пикша, ловят как удочками, так и сетью. Наблюдаются на Белом море, у Соловецких берегов, довольно сильные приливы — отлизы. Однако, я этого всего не видел, т. к. к морю не подходил, а наблюдал его издалека. Водоросли выбрасываются шторміми, и тогда образуются по берегам длинные валы, иногда на десятки и более метров, высотою в I — IV2 метра. Выброшенные на берег водоросли быстро загнивают, поэтому их надо брать как можно скорее. В здешних озерах попадается фореJb, но рыбы в озерах вообще немного и растет она весьма медіенно. В море ловится камбала, мелкая впрочем, затем противная с виду рыба с выпученными глазами — пинагор, морские іерти и знаменитая соловецкая сельдь, отличающаяся очень нежным мясом; один раз я пробовал ее и, несмотря на плохой засол, убедился, что эта сельдь действительно неизмеримо яучше обычной. Больше ничего нового о зверях не узнал, если не считать комаров, которые не дают проходу. Почему не пишешь? Куда ходишь гулять? Рисуешь ли цветы? Получил фотографию Тики с Аней, вероятно это твоя работа? Мне было приятно посмотреть на нее. Попроси Васю поучить тебя фотографированию[2245] Крепко целую тебя.

Москва

Ольге Павловне

Флоренской_

Флоренский

Плющиха, Угол Долгого пер. и Павел Александрович

Новоконюшенной ул., д. 12, кв. 7 Cnuc. Nq I, Основн.

1935. VI.29. Соловки. № 23. Дорогая мамочка, прежде всего пользуюсь случаем поздравить тебя с наступающим семейным праздником (11 июля), а также Люсю. Хотя это и преждевременно, однако не знаю, смогу ли написать после, поэтому делаю сейчас. Письмо твое от 7. VI получил 18. VI и удивился, узнав о нахождении Лили в Москве. Никто не сообщил мне об этом. Поцелуй ее от меня. Здесь все покрылось зеленью и множеством цветов. Огромные заросли черники, голубики и морошки, такого изобилия мне не приходилось видывать. Зато совершенно нет ни земляники, ни клубники, ни смородины, ни шиповника, ни дикой малины ни, что странно, княженики. Тепла настоящего все еще нет. На солнце можно быть в рубашке, но иногда и на солнце свежо. Ветер непрестанный, воздух влажный и мягкий. Красивы виды, особенно на безчисленные озера.

Краски нежіые. К ночи, т. е. часов с 11, и утром, т. е. с 1ч. ночи, небо иоблака переливают всевозможными цветами. Море я видел олько издали, оно что‑то мало привлекателью, несмотря на изрезанную береговую линию и безчисленные острова. Верояно это ты прислала мне в посылке табак. По вечерам, за тем, угощаю им своих сожителей по лаборатории, и они остаются весьма довольны. VII.6. Видимо, у каждою рода есть свш закон, от которого не уйдешь. Об этом я размышлял много раз, но на личном опыте сталкиваешься с подтверждением этого правила и невольно размышляешь снова. Мой прадед был оторван от своей семьи и не имел родственных связей. Умер он молодым, и дед рос без отца. Отец тоже раю осиротел и тоже почти не было у него родственников, кроме тети Юли. Я своего отца видел мало, всегда он был в разъездас. Мои дети все время росли без меня, бывал я дома линь наездами, а теперь и совсем оторван от них. Вот, пять поколений— и одна и та же участь. Так же—и с книгами. Все поколения любили інигу, тратили на нее всякую свободную копейк/, ограничивая себя во всем, — и лишались по той или другой причине всегс, что успели собрать. И еще. Все поколения любили растительгый мир, все мечтали хотя бы под старость заняться садиком, и никому это не удавалось. Род—целое, а не сумма последовательных поколений. Размышлял я об общих свойствах членов нашего рода, даже далеких ветвей его. Избыток инициативы, несистематичность образования у всех вела к малому коэффициенту полезного действия, к несоответствию затраченных усилий и полученных результатов. Во всех областях они открывали новые пути, но открывающие эти пути никогда не пользовались своим открытием, т. к. не доходили до конца. Вероятно этс—следствие отсутствия твердого руководства в семье. Крепко целую тебя, дорогая мамочка, Люсю и Лилю и поздравляю всех вас.

Дорогой Мик, чтобы не забыть сообщаю тебе об одной книге. Это — «Занимательная ботаника», 4–е изд. «Молодая Гвардия», 1934, Л. Автор ее А. В. Цингер. Книга эта будет интересна тебе, Оле и мамочке. Попроси Васю подарить ее тебе. Автора книги я знал, когда был студентом и слушал у него некоторые специальные курсы по физике. Сам он—профессор физики, но занимается понемногу и ботаникой. Отец его был профессором математики и занимался ботаникой, даже получил степень доктора ботаники за составленную им «Флору Московской губернии». — Наши гады, как называет их один из сотрудников, размножились. Хорошенькие кроличата, похожие скорее на зайчат, новорожденные морские свинки, белые мышата. Скоро ожидается новая партия кроличат и котята. Некоторые сотрудники лаборатории подоігу разговаривают с гадами. Иногда слышишь оживленную реть, думаешь, не пришел ли кто‑нибудь: пойдешь, посмотришь — оказывается разговор С каким‑либо из зверей. Сегодня зажимался опытами по печатанию рисунка на ткани. Краска для печати обычно составляется С применением разных клейких велдеств вроде гуммиарабика, траганта и т. п., привозных и дорогих. Мне хочется заменить эти вещества водорослевым продукгом, альгинатом натрия. Он оказался не только пригодным, но ж весьма выгодным, т. к. его идет раз в б меньше, чем гуммиарібика. Недавно нашли морского зайца, недалеко от морского берега. Видимо, его кто‑то пристрелил, но заяц скрылся в лес/ и умер. С него сняли жир и вытопили, получилось более двуд ведер. He забывай музыки, этим огорчишь папу, заботься о мамочке. Крепко целую тебя, дорогой. Отдыхай.

1935.ѴІ.23. Дорогая Тика, сообщаю тебе самые последние новости. Сегодня у нашей старой, трехцветной, свинки родились детеныши. Обычно их рождается по два. Ho на этот раз свинка принесла пятерых: одного почти беленького, двух трехцветных и двух рыженьких. Эти поросята рождаются совсем готовыми—зрячими и довольно большими, и сразу же начинают бегать. Знаешь ли, как поят и кормят этих малышей? —Из пипетки, вроде глазной капельницы, но с шариком. Свинки охотно открывают рот и глотают жидкость, которую им туда выдавливают. — Еще событие: сегодня видел на клумбе в Кремле свившую тут, посредине кремлевской площади, гнездо чайку. Около нее бегали чайчата, я видел двух. Они довольно крупные, с куропатку, на чаек совсем не похожи: песочного, желто–серого цвета, без перьев в крыльях и без хвоста, на длинных ногах, очень неуклюжие. Оперение торчит во все стороны. Чайчат можно принять за птиц киви. 1935. VII.3. Тут целые облака комаров, которые забираются под накомарник, залетают в комнаты и никому не дают покоя. А бабочек почти нет: за все время я видел, кажется, не более трех. Здесь звери быстро ручнеют. Например серебристобурые лисы в определенное время приходят к окну отдаленного барака, стучатся лапой и требуют подачки. Раненный олень сам приходит из леса на перевязку, а олени здесь живут как дикие, без ухода и бегают по лесу. Крепко целую тебя. Кланяйся бабушке.