Дорогая М. В.[2336], радостно узнать, что Вы бываете у наших и хотелось бы, чтобы это было почаще. Ho печально, что Вы все не обретаете себя и живете в ломанных ритмах. Вероятно во мне, от старости, все ярче выступают состояния и настроения моего детства, т. е. быть с Моцартом и в Моцарте. Ho это — не надуманная теория и не просто эстетический вкус, а самое внутреннее ощущение, что только в Моцарте, и буквально и иносказательно, т. е. в райском детстве, — защита от бурь. Да, это трудно иногда, но за это надо бороться. Трудно даже технически. Вот, пишу здесь стихи для Мика, и чувствую как стихии мира сбивают с простого и ясного и простецкого на острое, ломанное и мутное. Гораздо легче написать такое, что всеми будет признано интересным и недурным, чем слабое и неинтересное, но правильное по существу. Ho я не хочу допустить саргіссіо, не хочу Шуманна *, не хочу ПРОИЗВОЛА: в закономерности—свобода, в произволе—необходимость. Недавно по радио (даже по радио, мне ненавистное!) услышал отрывок концерта из Моцарта. И всякий раз с изумлением узнаю снова эту ясность, золотой, утерянный человечеством рай. Мир сходит с ума и неистовствует в поисках чего‑то, тогда как ясность, которая только и н/жна, у него в руках. Буржуазная культура распадается потому что в ней нет ясного утверждения, четкого да миру. Она гся в как будто, как если бы, иллюзионизм ее основной порос. Когда субъект оторвался от объекта и противопоставился еіѵу, все становится условностью, все пустеет и предстоит иллюзией. Только в детском самосознании этого нет, и таков Моцарт. Эчень радуюсь, что Ваши руки оправились и могут делать свое цело. Читали ли Вы беллетристику Леонтьева? Если нет, почитайте. В ней—утверждение миру, а русская литература редю не страдает обратным. Всего хорошего, будьте здоровы и радуйтесь.

1936.ІѴ.17—18. Дорогой Кирилл, сегодня шел в Кремль. Нападал снег, скользко до невозможности ходить. А лошади бежали рысью, весело и бодрс, ничуть не затрудняясь. Мне стало завидно, подумалось: чтс собственно приобрел человек, встав на задние лапы? Утратил многое — непосредственность жизни, устойчивость, спокойствие, вообще все непосредственно удовлетворяющее. Приобрел жг умение строить электростанции да заводы, вести войны, устраивать общество. Ho ведь все это делается каждым из нас не для себя, а для кого‑то другого, собственная же заинтересованность весьма сомнительна. Лучше бы было на четырех ногах. Или, вот, хвост. Хорошо помню, как в детстве мне хотелось иметь хвост. И ты, помнишь? Постоянно просил меня найти доктора, который пришил бы тебе хвост, но такой, чтобы он двигался и был живой. Думаю, хвост — затаенное желание человечества. He без причины костюмы самые нарядные (фрак, бальный туалет со шлейфом) подражают хвосту. — Получил ли ты мое письмо — о пространстве, времени и асимметрии (№ 55 от IV. 5)? Если получил, то понял ли и интересно ли тебе обсуждение этого вопроса. Могу писать на эту тему очень много, и в частностях, которые наполняют ее наглядным содержанием. Никто не сообщает мне, как наладилась твоя работа в Рад. Инст. и наладилась ли[2337] Имей в виду что для овладения понятием асимметрии тебе надо будет освоиться в векторном и тензорном исчислении. (Для начала возьми книгу: П. Е. Кочин, Векторное исчисление, 1933, как написанную просто). Впрочем, это не сейчас, т. к. ты занят другими работами, а когда будешь более свободен от обязательных занятий. Однако знакомство с этими дисциплинами совершенно необходимо, — впрочем не знакомство, а овладение. —17 го апреля, в наш выходной день, читал лекцию по радиогеологии, причем слушатели были повышенного уровня. Кажется, остались не недовольны. Продолжаю по немногу* собирать материалы и сводить их на диаграмму в логарифмическом масштабе—по геохронологии. Вообще, кроме того, в минуты, которые удается вырваться из текущей работы, постепенно составляю различные сводки по узким, но охватывающим большое разнообразие явлений, сводкам; расчет же тут только на свой вкус… письмо пришлось прервать, и не помню, что должно было следовать. Встречаешься ли ты с В. И.? Было бы важно, чтобы ты его видел иногда хоть по нескольку минут, все получишь какое‑либо впечатление, которое потом оформится и даст свой плод. Крепко целую тебя, дорогой. Сообщи, что выясняется относительно летней поездки. Дорогой Мик, вместо письма напишу тебе про детство Оро.

XVIII.

Родился мальчик. Слаб и хил.

В крещеньи назван Михаил.

Но именем мирским Оро

Отец нарек его. Старо

То имя. Перевод — Олень.

Тотема жертвенная тень

Легла на мальчика. Он врос

В тайгу. Окурки папирос,

Кино, жестянки, прочий сор

Не оскверняли ясный взор.

Безпечный, сердцем чистым юн,