г. Загорск (б. Сергиев)

Московской области

Анне Михайловне Флоренский

Флоренской Павел Александрович

Пионерская ул., д. 19 Cn. I, Осн

1936. ХІ.29—30[2386]. Соловки. № 78. Дорогая Аннуля, вчера получил два ваших письма, оба под № 29, от 14 «ноября» и 20 октября. О маленьком в старых письмах я не писал сознательно: его очень люблю и мне было тяжело писать о нем, находясь в полной неизвестности, и боязно напоминать вам. Оба его снимка получил, хорошо, что увидел его хоть на снимке. Как я уже писал, он очень похож на Васюшку, особ, на меньшем снимке. Карточка Тики с На ашей доставила мне приятные впечатления. Один из моих б: изких знакомых очень одобрил снимок работы Мика, а также t Тику; этот знакомый сам много снимал, особенно портретов и хорошо знает фотографию. Мик на снимке мне не то чтобы не понравился, а обезпокоил: очень уж напряженности в нем мн<го. Я по прежнему занимаюсь водорослями, и даже по преимуществу в направлении биол. химии и морфологии, а попутю делаю и зарисовки для вас: они доставляют мне спокойствие,: ак по процессу полумеханическ. работы, так и по назначению — быть пересланными вам. М. б. эти рисунки, в которых вырахается то или иное наблюдение, будут интересны кому–ниб. из *ас. Отвечаю тебе на вопросы по водорослям[2387]. Ho сперва, чтобп не забыть, сообщаю по получении открыток А. И. Поблагодари его за память; он и С. А. единственные из моих школыых товарищей, которые поддерживают связь, даже несмотря за мое молчание, впрочем не по моей вине. Водолазов здесь нет, драгировка (ловля) водорослей производится с плоскодонное лодки—байды—при помощи драги (по японски канза). Это шест ок. 5—6 м длиною, снабженный ні верхнем конце перекладиной–ручкой, х в нижнем— расширенной надставкой, на которой укреплены четыре отростка‑как рога. Этими отростками зацепляют водоросль и затем накручивают ее на драгу, после чего водоросль можно вытаскивать. Ho тащить приходится клубок водорослей вместе с камнями, к которым водоросли присосались, камни нередко 30—40 кг весом, и потому работать драгой не легко. Оторвать водоросли от камня руками невозможно, приходится обрезать ризоиды или ножку. У водорослей корней нет, а есть корневидные присоски, которыми она держится на камне, но не питается, питание же берет всею поверхностью своего тела (слоевища, или таллома) непосредственно из воды. Упругие, тугие, без каких‑либо твердых частей, без волокон, словно сделанные из резины, стебли водорослей напоминают змей. И когда байду наіполнят ламинариями, то сидишь в ней как в капустных листьях кишащих огромными змеями. На той глубине, с которой можно вручную драгировать водоросли, дно видно. Для взятия же водорослей с глубин больших 5—б м, необходима механизированная драгировка, которая пока не осуществлена и вообще представляет большие трудности, вследствие каменистости дна. Ho главная часть промышлен. водорослей получается не драгировкою, а—из выбросов. Если шторма дуют в благоприятном направлении, то в первый же прилив после их затихания на берег наносит множество водорослей, которые располагаются длинными, по неск. километров иногда, широкими (до 5—8 метров) валами, высотою 0,5 м. Отсюда водоросли «выносят». Выноска должна делаться быстро, т. к. водоросли может снова отнести в море или затянуть песком, а в теплое время они, кроме того, быстро загнивают. Вынесенные водоросли раскидываются на лугу или на кустах, если время сухое, для просушки, или же складываются в кучи для консервации, и тогда, обычно весною, пережигаются для получения золы. Пережог ведется либо в кострах, либо на особых печах, в зависимости от условий погоды и оборудования. XI.7. Завод полупустой по случаю праздников и тихо, если не считать радио. Сижу в полном одиночестве и грущу, хотя вместе с тем радуюсь за вас, думая что собрались на эти дни. Только мама не с вами. На дворе не [у]ютно, снег, но полутающий, в заводских помещениях холодно. Я обложен со всех сторон желтоватыми свитками, словно хартиями на древнем пергаменте. Это—новая продукция—рулонный агар. В производстве агара самая трудная часть—высушить агаровый студень (в котором 9/10 или более воды), чтобы при этом агар не закис, не заплесневел и не получил неприятного темного и безформенного вида. Обычно для этой цели применяется предварительное вымораживание студня. Ho, в виду отсутствия морозов и ненадежности их на Соловках, мы придумали новый способ сушки, на горячем барабане, который обмакивается нижнею частью в растопленный студень («бульон»), увлекает его при вращении и просушивает образовавшуюся пленку. После долгих неудачных попыток построить такой барабан собствен, средствами и почти без материалов, мы добились наконец успеха и теперь заваливаем мою лабораторию готовой продукцией, от которой все приходят в удовольствие. Крепко целую тебя, дорогая Аннуля.

Дорогая Оля, все безпокоюсь о твоей голове. Знаешь ли, у меня в детстве, особенно от 4 до 8—9 лет, были никогда не прекращавшиеся головные боли. Это можно сравнить, как если бы кто‑нибудь сильною рукою схватил за затылок. От этих болей я постоянно заламывал шею назад, откидывая голову, словно стараясь скинуть тяжесть и эту схватившую меня руку, но конечно тяжесть и боль не проходили. Кроме того, вероятно от малярии, был ежедневный жар. Папа, который водил меня пройтись, был обезпокоен и много раз в день спрашивал «болит ли головка» и щупал лоб. Я видел, как он огорчается утвердительным моим ответом и обнаружением повышенной температуры, хотелось мне успокоить папу, но дело говорило за себя и ничего успокоительного сделать я не мог. Папу во время этих прогулок я закидывал тысячью вопросов, гл. образом естественно–научных и в особенности п> части тропических стран. А в голове, м. б. в связи с жаром, іепрестанно звучали симфонии. Общий характер их помню і по сей день. Это были величественные многоголосые когграпункты, в духе Баха, а частью музыка в стиле Гайдна и Мэцарта. М. б. безсознатель- но воспроизводились и вариироваіись произведения именно этих композиторов, т. к. тетя Соня тогда усиленно обучалась музыке и много играла классическ>го. Мама моя, равно как и тетя Соня, обладали хорошими тот осами и часто пели—почти исключительно Шубертовские и Глинковские романсы, т. е. пожалуй наилучшее из имеющегося в мировой вокальной литературе. Эти романсы врезались мне в сознание и, как только услышу их, невольно вспоминаю детство. Из вокальной музыки впечатления детства остались еще от женщины–врача Марьи Викторовны Флориной[2388]. Она приходила лечить нас и вообще осматривать, а заодно и пела — Даргомыжского, Глинки и др. русских композиторов. Ho пение мамы мне нравилось гораздо больше. Тетя Соня обучалась потом в Лейпцигской консерватории пению и собиралась выступать, но из за туберкулеза должна была бросить пение безусловно. Была у меня еще двоюродная сестра Нина. У нее был замечательный, словно серебряный, голос. Окончила курс в филармонии, начинала выступать—и почти внезапно умерла, от туберкулеза. Пела сестра моя Валя, по домашнему, —и тоже скончалась, от той же болезни. Вот, по ассоциациям, я впал в грустные воспоминания, совсем не ладящие с неистовыми румбами и танго, несущимися, сегодня как на грех, исключительно отчетливо от радио, через 3 стены, правда досчатых. Впрочем, я не жалею, что записываю иногда в письмах воспоминания детства, —м. б. когда‑нибудь они вам станут интересны. Напиши, какого рода рукописи тебе приходится «считывать». Думаю, это очень полезное занятие—для грамотности, развития стиля и, м. б. обогащения литературного и научного. Крепко целую тебя, дорогая Оля.

1936. Х.29—30. Дорогой Мик, письмо твое получил и по описанию непосланных фотоснимков так ясно представил себе их, что и посылать было не надо: ведь эти, снятые тобою, места, или им подобные, я не только видел,, но на них, можно сказать, воспитался, и потому они всегда у меня перед глазами. В моих фотоснимках, найдешь в частности наше путешествие, которое Кире и Васе вероятно будет любопытно вспомнить. А в альбоме рисунков — Чиатурские зариссивки, посмотри их и сопоставь] со своими личными впечатлениями. Есть в альбоме и вид на латеритовые холмы Зеленого мыса. Как мне хочется, дорогой Мик, чтобы ты привык регистрировать наблюдения, накоплять их и сопоставлять между собою; чтобы ты дорожил дорогими и невозстановимыми годами своих сил и ясной памяти для обогащения себя и научился в работе находить удовлетворение и основной стержень, на котором укрепляется вся жизнь. Мне безконечно грустно, что не могу следить за твоим ростом. Единственный расчет, что, помня о своем отце, ты сам постараешься за него делать это. Русские люди обычно думают, что хороших результатов можно добиться внезапным натиском на работу. Да, можно, и натиск иногда совершенно необходим; но успешен он бывает только тогда, когда ему предшествует накопление, упорный и невидный труд, в котором проходили годы. Без этой подготовки натиск, даже самый блестящий, дает результаты непрочные и ненадежные, чаще же всего вовсе не достигает цели. Тогда наступает разочарование, уныние и сомнение в самой цели—обычная судьба большинства наших соотечественников. Вот почему я всегда твержу о необходимости упорно и постоянно работать, чтобы не было впоследствии срывов и судорожных приступов, когда приходит время подводить итоги. В этой подготовительной стадии надо прежде всего овладеть основными вспомогательными средствами всякой работы. Это, именно: 1° привычка к систематической работе и экономия времени; 2° привычка и умение закрепляет сделанное, для чего нужна отчетливая и систематизированная запись; 3° овладение языком— точной, компактной, грамотной и изящной речью; 4° овладение иностранными языками, хотя бы до степени чтения книг; 5° овладение методами математической обработки данных опыта; 6° овладение фототехникой; 7° умение чертить и рисовать—не художественно, но свободно, грамотно и достаточно изящно. Я добавил бы к этим предпосылкам еще, тоже необходимых, но в настоящее время труднее достижимых. Это: знание древних языков; знание истории вообще, а науки и техники—в особенности; овладение основными философскими понятиями; знакомство с искусством. И—ставлю нарочно отдельно, чтобы подчеркнуть, —во всякой работе должна быть четкая целеустремленность: работая, надо знать, для чего работаешь, к чему именно стремишься; а чтобы знать это, надо ясно понимать, какие именно задачи стоят в современности как подлежащие разрешению и, по возможности, ориентироваться на них. Ho под современными задачами я разумею не непременно те, которые кем‑либо указаны, а похуществу ждущие своего решения, хотя бы никто о них не говорил: каждый должен самостоятельно уметь отыскивать наиболее современное и насущное. — Разскажи мне, узнал ли ты что‑нибудь о тех явлениях которые наблюдал во время путешествия. Напр., о латеритах, о нагорных почвах «яйлы», о ледниках и о фирновом льде (точнее—снеге и льде), об общем характере субтропической растительности. — Скажи братьям, что напишу им и Наташе в следующий]аз. Присылаю вам 2 таблицы—с изображением водоросли Ptiota plumosa в разных увеличениях и наблюдение, которое меня порадовало, над красящим веществом водоросли. Этим наблюдением вновь устанавливается давно подозреваемое мною участие ИОДА в процессе фотосинтеза водорослями. He знаю, поучили ли вы зимою рисунок опыта, доказывающего что в ламинашях, в их ножке, иод содержится на периферии ножки, т. е. связанс красящим пигментом ее (в бурых водорослях это — феофилл, иш фукоксантин). А теперь с особою наглядностью устанавливается, что багряный пигмент, фикоэрит- рин (ερυθρός—чермный, красный, багряный) существенно связан с иодом и разрушается, если удален иод. М. б. эти рисунки заинтересуют вас, т. к. сама* водоросль очень изящна. Крепко целую тебя, дорогой Мик. Ніпиши, как твои глаза.

Дорогая Тика, по твоему фотоснимку я вижу, что твои косички действительно отрастают и радуют твоего папу. Мне все яснее почему‑то (вероятна от старости) припоминается мое детство. Ряд правил, которые мне внушила моя тетя Юля (а твоя бабушка) врезались в дуну, так что и по сей день нарушить их кажется недопустимым. Сейчас, вот, припоминаю: обувать правую ногу раньше левой, а если обратно, то произойдет неприятная случайность. Последнего, кажется, мне никто не говорил и вероятно до этой неприятной случайности я додумался самостоятельно. Ho она и теперь мною привычно обходится.

Другое правило: не ходить, особенно по лестнице, с открытым перочиным ножом, никогда не держать вилку или нож острием вверх. Папа (мой) мне внушил правило: ножом надо пользоваться как пилою, а не как клином, тогда как женщины не умеют резать и стараются на нож давить сильнее. Как‑то на Соловках я сказал об этом правиле одному знакомому; он ответил мне, что его дядя, хирург, говорил ему о необходимости пользоваться ножом, как смычком — это тоже вроде пилы. Еще правило: не разговаривать во время еды и в особенности, когда ешь рыбу. Обращала ли ты внимание, что в сказках все царевны и принцессы заболевают от застрявшей в горле рыбьей кости — очевидно эти девицы были болтливы. Крепко целую тебя, дорогая Тика. Кланяйся бабушке и поцелуй маленького. Кланяйся Ан. Ф.

Дорогая София Ивановна, Анна пишет, что Вы несколько ослабели; это напрасно, надо чтобы ноги соответствовали по возрасту голове и не забегали вперед Часто вспоминаю А. И. Как много тем накопилось для обсуждения — о водорослях, мхах, болотах, ледниковых образовашях, древнейших породах мира, реликтовой флоре, северных сгяниях и т. д. Если бы он был жив, то, думаю, мы делали бь эти наблюдения вместе. А. И. был единственный человек, с которым вопросы общей натурфилософии я мог бы обсуждаті в полный голос, остальные же все способны понимать линь какой‑нибудь отрезок мира, но не чувствуют ни малейшегс интереса к картине мира в целом. Часто вспоминаю Вас и, по іравде сказать, постоянно к этому воспоминанию примешивается горечь о недоброкачественности общества, в котором Вы находитесь (или «лись»?) и о Вашем неумении (или нежелании) разбираться в людях. К сожалению, говорить с Вами об э~ом безполезно, очевидно не исправитесь. Будьте здоровы и веселы. Продвигайте литературные занятия.

г. Загорск (б. Сергиев) Московской области

Анне Михайловне Флоренской

Пионерская ул., д. 19