Ничего не знаю, как живут мальчики, т. е. относительно квартиры. Ты пишешь от 25–го ноября, что они живут на прежней квартире. Сообщи же, как теперь.

Много раз писал тебе, но видимо ты не получила писем, что ни одежды, ни еды мне не надо. У меня есть валенки, теплая куртка—верхняя и нижняя, обе ватные, теплые брюки. Сыт я вполне, и даже нахожу, что стыдно мне получать здесь конфеты, печенье, кисель, сахар, слишком много хлеба и т. д., когда у детей этого нет. Поэтому ничего не присылайте. Посылку (одну) я получил, а другая вероятно застряла в Ксениевской. Деньги (15 р.) получились, но я их пока не смог получить, а 50 р. вероятно тоже в Ксениевской. Постараюсь послать туда доверенность кому‑нибудь на получение.

Главное, что меня безпокоит—это вы и ваша жизнь. Были бы вы сыты, здоровы, и веселы, так все было бы приемлемо. Поэтому постарайтесь устроить свою жизнь и тем и меня

привести в спокойное состояние. Позаботься о своем здоровьи, полечи руку, живи веселее. Крепко; Целую тебя, дорогая, не скучай и не грусти. Кланяйся бабушке

1933. ХІІ. 24 П. Флоренский

Дорогой Мик, теперь я знаю как вь жили месяц тому назад, но не знаю как живете сейчас. Вероятно у вас уже начались каникулы, и ты все время гуляешь. Получаешь ли ты мои письма? Мне кажется, что нет, хотя я много раз писал тебе.

Получил ли ты письмо, в котором было о вечной мерзлоте? Разскажу тебе еще кое‑что о том же. Вед> вечная мерзлота у нас здесь занимает всех, и многие из на; ею занимаются. Вот например: построят дом, по всем правшам. А весною стены его начинает корежить, они дают трещиші. Летом некоторые из этих трещин закроются, но затем, к шрту образуются снова и еще большие. Происходит это от тоге, что вода при замерзании расширяется, на 9/100, т. е. почти на 1/10. Грунт, пропитанный водою, при морозе замерзает и пуштся, выпирает наверх и в стороны, давит на стены, подьшает их и т. д. То же с мостами. Сваи мостов при замерзании грунта начинают вылезать из своих гнезд, мост перекашивается, корежится, делается непригодным для езды.

В лесах иногда начинают расти холмы и в несколько лет вырастают большими. Деревья в этоіѵ месте, ранее росшие вполне правильно, наклоняются в разные стороны, словно валятся. Такой лес называют здесь «пьяным лесом». Оказывается, если вскрыть такой холм, то внутри его образовался лед от поступавшей в него воды, и этот лед образовал как бы начинку холма. Еще явление, «наледи». Когда замерзает вода в том протоке, по которому текла вода, например в подземном источнике или в реке, то вода прорывается наружу иным путем и заливает почву, а потом замерзает. По такой «наледи» очень трудно ездить и даже ходить. А если наледь образуется на мосте или на полотне железной дороги, то езда делается невозможной. Иногда случаются забавные и вместе неприятные происшествия. Например наледь закупорит дверь, и нельзя выйти. Вот одно замечательное явление. Если какое нибудь место остается сравнительно теплым, то грунт под ним не промерзает и потому вода грунтовая, не находя себе другого выхода и сдавливаемая пучащимся грунтом, прорывается в это теплое место и образует источник, иногда даже фонтанчик, а затем наледь. Бывают например случаи, когда пустая бочка, перевернутая верх дном наполнялась сама водою, и из нее текла вода, так как почва под бочкой была теплее, чем кругом бочки. То же случается со зданиями, когда например сарай или подвал наполняются доверху водою, она потом течет из щелей, замерзает и обволакивает ледяой броней весь сарай. Я привел тебе только несколько примеров того, что делается здесь от мерзлоты грунта, временной и вечной. Это очень интересные и важные явления. Из твоего письма видно, что ты теперь более охотно занимаешься музыкой. Хорошо делаешь, я очень рад. Ho напиши, что ты теперь играешь. А потом напиши также, как идет ваш шумовой оркестр и что вы играете, и еще—выходит ли у тебя что‑нибудь. Крепко целую тебя, дорогой Мик. He забывай своего папу пиши ему.

1933. ХІІ. 26 г. Свободный П. Флоренский

1933. ХІІ. 27. Дорогая Оля, мама пишет, что ты огорчаешься из‑за школы. Напрасно. Во–первых, это дело устроится и утрясется со временем*, а во вторых тебе гораздо полезнее подзаняться самой немецким и музыкой, подработать математику и физику и почитать литературу. А то, ведь, окончишь школу и так останешься без необходимой общей подготовки, потому что там пойдут свои занятия и времени у тебя не будет. Про себя я скажу, что все приобретенное мною знание, оказавшееся действительно прочным и полезным впоследствии, скоплено путем личных усилий, а не в школе. Правда, эти усилия достаются с большим трудом; но зато они дают и большее удовлетворение и лучшие результаты. Тут уж нет полузнания: что узнал, то узнал надежно. Поэтому, дорогая, не огорчайся, а считай сложившееся положение своим приобретением.

Напиши мне, что ты читаешь. При случае почитай Лескова, да и другим тоже будет полезно и интересно. Потом еще почитай Леонтьева. — имею в виду его рассказы и повести. Ho только, когда читаешь художественные произведения, не удовлетворяйся одной фабулой, а отдавай себе отчет в построении произведения, в особенностях языка, обдумывай типы. Надо понимать, как сделано произведение, в его целом и отдельных элементах, и для чего оно сделано именно так, а не иначе. Тогда ты увидишь, что различные особенности произведения, даже такие, которые сперва могут показаться недостатками, недочетами, капризами автора, на самом деле имеют целевое назначение в целом—для того чтобы достигнуть наибольшего впечатления в определенном смысле, чтобы дать цельность и органическую связность отдельным частям. Иное кажется сперва случайным, но когда вдумаешься, то увидишь его необходимость, увидишь что иначе было бы хуже. Ho, конечно, это относится только к произведениям высокого порядка. Слабые же, наоборот, полны случайностей, нецелесообразностей, внутренних несоответствий. В этом отношении очень полезно разсматривать произведение в последоательных его редакциях. Тут можно видеть, как художник безжалостно уничтожает отдельные части, фразы, главы и т. д., сами по себе очень значительные и сильные, но нарушющие единство и цельность произведения. Особенно следил за этим Пушкин. Много много раз он переписывал и все исправлял и исправлял, так что вся рукопись оказывалась перечеркнутой, надписанной, снова исчерканной, снова надписаной, так что ничего не разберешь. А теперь возстанавливает первоначальные варианты, и они оказываются высокохудожественными в своих частях, и все же уничтоженными из‑за нарушения цельного впечатления.

1933. ХІІ.29. Дорогая Оля, никак не могу закончить это письмо вам — все отрывают дела, а вечером поздно писать негде. Писем от вас все не получаю и безпокоюсь, в чем дело. Скажи Васе и Кире, что мне очень хот? лось написать и им, но письмо я и так долго держу, не следует тянуть с ним еще. Напишу в следующий раз, а пока целую их и вас всех.

Целую тебя, дорогая Оля. He забивай своего папу, будь весела и спокойна.

Сегодня тут тепло, идет легкий снег или скорее какой то признак снега, еле–еле, но и то приятно, что немного побелело.