По прежнему, а может быть и более прежняго, я погружен мыслями в мерзлоту. Тут все, и явления природы, и интересы строительства, и разговоры окружающих наводят на эту тему. К тому же у меня с П. Н. происходят деятельные сборы и приготовления к поездке—переселению на мерзлотную станцию в Сковородино (б. ст. Рухлово на стыке Забайкальской и Уссурийской железных дорог). Там надо будет произвести ряд опытов, наблюдать мерзлотные явления, соприкасаться с ними в условиях строительства. Набрал я много материалов, относящихся к физике и, отчасти, геологии этих процессов, сделал сводки. Мне кажется, я уже разгадал механизм образования так называемых пучин, причем оказалось, что развиваемые в литературе взгляды неверны и во всяком случае существенно неполны. Даже удивительно, до чего люди не наблюдательны. Например здесь на каждом шагу можно видеть длинные и широкие трещины, т. н. «морозовые трещины», — в почве, во льду рек и наледей. Все пишут и говорят, что причины их неизвестны. Ho простая очевидность указывает на наличие в почве, наряду с положительными давлениями по вертикали, давлениями пучения, — также и отрицательных давлений, или растяжений, по горизонтали, сил разрывающих грунт. Механизм возникновения тех и других сил оказался простой, но) вовсе не «расширение воды при замерзании», на 9%, которое у всех на языке и на уме. Дело—в давлениях и натяжениях при процессе кристаллизации воды, т. е. в силэс не гидростатических, не всесторонних, а векторных, с направленностью по осям кристаллической решетки, по которым идеториентировка молекул льда (вода, или то, что обычно называет водою есть раствор льда — тригидрола (H2O)3H пара — ^ногидрола (H2O)1 в собственно воде, дигид- роле (H2O)2. Прцесс охлаждения воды ведет к увеличению концентрации тригидрола, и когда этих молекул становится много, они выкрісталлизовываются в направлении линии распространения теіла или, точнее, против них, причем имеют стремление присасываться к твердым поверхностям на которых имеется адсорбированный слой воды, надо полагать в уже твердом состоянш, посколько адсорбированные молекулы бывают ориентирошны. Твердое тело, прикасающееся ко льду, вызывает в нем різдражение, и лед разрастается в направлении нажимающей на него поверхности, как ткань разрастается, когда ее что‑нибудь раздражает. С точки зрения общей энергетики это есть проявление принципа Ле–Шателье. Система стремится сохранить наличное свое состояние, развивая такие процессы, которые как раз обратны фактору, вызывающему ее изменение. Если на лед производится некоторое давление, то он, при слабых дазлениях (до 15 кг/см2) и низких t° противодействует сжимающему усилию ростом именно в этом направлении, а при сильных давлениях и сравнительно высоких t° повышает свою точк/ плавления, как это выяснено Джемсом и Вильямом Томсонами, ибо таяние льда ведет к повышению его температуры и, следовательно, к тепловому расширению, которое противодействует производимому давлением сокращению объема. Этот раздражающий эффект настолько велик, что ведет к поднятию тяжестей, слоев грунта, строений, скал, разрыву трещин. Мне рассказывали о случаях, когда замерзание воды, находящейся под огромными валунами 10x8x5 метров, приподымало их, например на 10 см, несмотря на то, что вода имела полную возможность вытечь из под * камня и замерзнуть где‑нибудь в стороне. Ho она, напротив, собиралась силами кристаллизации под валун и вопреки законам гидростатики давила по вертикали вверх. Мало того. Чтобы выкристаллизоваться в направлении противодействия (с силою до 15 кг/см2) давлению, вещество воды заимствуется из окружающей среды и с боковых граней того же кристалла. Он «тает» там, где нет давления, чтобы своим материалом питать ростущую* под действием раздражения грань. Отсюда—появление отрицательного давления на этих гранях, т. е. боковых и подсасывающее действие растущего кристалла: он сокращается вширину * (т. е. в направлениях перпендикулярных к главной оси — направлению роста) и, следовательно отрывается от других ему параллельных кристаллов; в образующиеся трещины всасывается вода, поступающая на рост разражаемой грани, следовательно образуется вновь пониженное давление. Таким образом наледь растет, трескается, снова расЕт и пучит грунт, над нею находящийся, а также раздвигаютс. частицы грунта, между которыми возникают кристаллы льда Что это явление не имеет ничего общего с объемным расширешем воды при замерзании свидетельствует хотя бы факт возникновения подобных же эффектов в жидкостях при затвердеваніи свой объем не увеличивающих, а, напротив, уменынающіх. Контрольные опыты в этом направлении я буду еще произодить в Сковородине.

Вот, все письмо вышло о мерзло е. Уже поздно, надо уходить, а то останусь без ужина. Цеіую тебя, мой дорогой. Боюсь, что ты по прежнему плохо питаешься, и это меня очень безпокоит. Сделали ли вы с мамой относительно питания то, что я писал ранее? Получили ли «Справочник» и «Техн. Энциклопедию»?

П. Флоренский

1934.11.12 Дорогой Мик, что‑то давно ты мне не пишешь. В частности не знаю, как идут у тебя занятия музыкой и немецким языком. Мне говорят здесь, что в Москве уже прекратились морозы. А у нас тут, несмотря на морозы, в комнате распускаются ветки даурского рододендрона, и одна такая веточка сейчас стоит с цветами, но без листьев, на столе в той комнате, где я сейчас пишу. Цветочки его небольшие, вроде вишневых по размеру, но красивые, розово–сиреневого цвета и пахнут приятно, хотя и очень слабо.

В одной книге я нашел интересные сведения о снежинках. Хочу поделиться с тобою. Фотографические снимки снежинок и рисунки ты наверное видывал в книгах. А вот кое‑что и о размерах и весе снежинок:

(на этом пока должен кончить т. к. материалы все убрал, напишу в другой раз).

1934.11.16. Дорогая Олечка, получила ли ты мое письмо, в котором я объяснял тебе, что тебя в письмах не забываю и пишу. Мои уроки с девочкой не состоялись, т. к. ей с матерью пришлось отсюда уехать, был только один урок. У нас тут много всяких культурных предприятий: разные научные кружки, лекции на всевозможные темы и, так сказать, всевозможных калибров—начиная от самых простеньких и кончая самыми серьезными. Имеется кино (даже меня потащили один раз, но было очень скучно). Часто слушается музыка, хотя мне и некогда ее слушать, т; ак что лишь проходя мимо двери я улавливаю несколько тактов. Имеется довольно много недурных рисовальщиков, украшающих стенгазеты красивыми заголовкам!, каррикатурами * в красках и виньетками. По корридорам* іазвешено много газет, т. к. всякий отдел и даже отдельные пуппы издают свою. Плохо только, что я не с вами. А, кто знает, м. б. это и окажется хорошо для вас. Мой адрес теперь будет такой — скажи маме и попроси ее адресовать следующее письмо ак: ст. Сковородино Забайкальской железн. дороги, Опытная Мерзлотная станция, мне. Крепко целую тебя, дорогая. He забываі своего папу. Кланяйся бабушке.

1933*. II. 16. Доргой Кирилл, сидя на вещах пишу тебе несколько слов, тотько для того, чтобы ты не думал, что я забываю о тебе. Гисать‑то вообще некогда. Возвращаюсь «я домой»* обыкновенно в 12 часов, или в 11½, пока поужинаешь и соберешься спать — уже бывает I—2 часа ночи. Да и писать в камере очень трудао. Негде, разговаривают. Так все откладывается письмо со дня на день. В выходной день бываешь особенно занят. К эгому дню обычно приурочиваются заседания научных кружков, беседы и т. д., а кроме того стараешься воспользоваться тишиной в учреждении, чтобы несколько подзаняться.

Письмо доканчизаю в вагоне. Устроились совершенно неожиданно очень хорошо — в особом вагоне, поданном прямо к управлению, сидим в купе вдвоем. Так ехать — одно удовольствие. Целую тебя, дорогой. Ты что‑то редко пишешь. А для меня получение из дома письма — праздник.

Дорогая Тика, ждал письма от тебя, но не дождался и уезжаю из Свободного. Пишу тебе из вагона. Очень свободно и по домашнему, так что мы с П. Н. наслаждаемся в ожидании, когда прицепят паровоз, чтобы довезти нас на станцию Михай- ло Чесноков, а там прицепить к проходящему поезду. — Вот, пока писал тебе, наши три вагона тронулись, значит скоро и поедем. — Как твои щечки? Сделались они розовыми? Хорошо ли ты кушаешь за здоровье папы? Напиши что ты теперь играешь. Надеюсь, что ты научишься играть хорошо. Играешь ли ты с Микой и с Олей в четыре руки? Ты ничего не пишешь о своих куклах, как оне живут у тебя и как себя ведут. Крепко целую свою дорогую дочку.

1934.11.16 г. Свободный. Дорогая Аннуля, вот вновь переселяюсь. Собрали вещи, сегодня через час уезжаем на станцию ж. д. — Михайло Чесноков с тем, чтобы сесть на поезд. Однако, несмотря на всевозможные льготные условия сесть очень труд- но, и еще большой вопрос, удастся пи. Едем в Сковородино с П. Н. Как и следовало ожидать, вепей, из ничего, накопилась груда. И мягкие вещи, и обувь, и пр<визия, и посуда, и книги, и различные [нрзб.] и материалы для >пытов, и приборы — чего только нет. Одних только выписок из: ниг — различных данных для работы накопился ворох. Сюда прісоединяются еще вороха деловых бумаг. Получается какое‑то гутешествие провинциальных старосветских помещиков, а казалось бы — ничего нет. Собирались чуть ни три недели, если не больше. Имейте в виду—не таскайте с собою в дорогу ю возможности никаких вещей. Лучше жить неудобно, чем тас: ать тяжести и рисковать из за них не сесть на поезд из за имущества, которое в таких случаях из движимого превращается в недвижимое или, во всяком случае, в почти недвижимое. Устали от этих сборов весьма и теперь уже ждем не дождемся, когда будем на новом месте. Мы едем в западном направлеши; но, как шутили, тут такой сплошной восток, что все же едем на восток. И в самом деле, ведь для Москвы Сковородино есть восток, и тоже весьма дальний, но на 500 км ближе к вам, чем мы находимся сейчас. Получил я полушубок и шапку с ушам*. К сожалению полушубок «элегантный», т. е. черный, тогда сак у большинства здесь более простые, белые. Этот черный полушубок, как и все ему подобное, мажется, и стоит только надеть его, как руки — словно из печной трубы. Мне было приятно, что С. А.[2126] вспоминает с вами сибирские лиственницы. Впрочем Вася и сам их видел, так что знает их пурпурную кору, совершенно неожиданного у деревьев цвета. Проходя по лагерю я всегда любуюсь на стволы лиственниц, набросанных для распилки на дрова.

В отношении работы здесь, несмотря на трудности научно работаю в большой комнате, где много людей, и где постоянно отвлекают чем‑нибудь, сделал довольно много: и материалы собрал и продумал ряд вопросов в области мерзлоты. Теперь надо реализовать продуманное, проверить на опыте и связать в целую картину. Думаю написать книгу по мерзлоте; в компактной форме, без излишних частностей и подробностей, сопоставить все существенное в очень четкой форме, так чтобы такая книга могла служить руководством при изучении мерзлоты, особенно для студентов и работающих в условиях, где мерзлота имеется. А она имеется почти всюду, если не вечная, то сезонная, но и сезонная есть фактор очень важный и доставляет много хлопот строительству, например под Москвой. Думаю, т; акая книга может быть полезной и геологам, так как по части понимания физических схем явлений они обычно не весьма глубоко знающи—работают со слишком упрощенными понятиями.

Ты стараешься успокоить меня, пишешь, что вы живете не очень нуждаясь. Однако, как я могу повіерить этим утешениям когда знаю ваш) нужду и при наличии моего заработка, в прошлом. А теперь у вас этого источника нет и понятно, что заработка мальчіков хватать не может, даже при самых скромных расходах. Гоэтому я не могу не безпокоиться. Совсем немного я буду помогать вам, тем более, что получая все готовое, я в деньгах не имею нужды. Ho конечно, то что я смогу присылать—это сапля в море при большом числе нуждающихся в помощи. Кік раз сейчас у меня в кармане лежат так называемые «премиальные», полученные вчера, перед отъездом. При первой возмсжности вышлю эту сумму вам. К сожалению, я до сих пор не; наю, получили ли вы то что было выслано ранее. Если не получено, то сообщи, чтобы я мог сделать запрос, почему деньги дс сих пор не переведены. Квитанция у меня хранится. Крепко целую тебя, моя дорогая. Живи бодрее— веселее, заботься с своем здоровьи для меня и для наших детей. Помни, что кроме вас у меня нет никаких связей с землею.

П. Флоренский