Светозарным лучом тогда пронижет Бог туманные миазмы неискупленного сознания, и освежающий ветер разнесет удушливую мару древнего мифа… куда‑то. Ясным–ясным солнышком глянет Бог, как Отец–глянет, в омытой атмосфере, сквозь разорванных облак. Мнимое бого–борчество окажется отце–искательством, и пред обретенным Отцом сами собою склонятся колени Прометея. «Ты — святость и благо, Отец наш. Вот, я смиряюсь пред Тобою, уязвленный в сердце любовью Твоею. Вот, я желаю того, чего Ты желаешь, ибо знаю я, что моя собственная воля и моя собственная мысль дадут худшее, чем Твои, Отец мой. Подчиняюсь Тебе, — не потому, что Ты силен, не потому, чтобы Ты давил и ломал меня. Но вижу правду Твою, Господи, вижу истинность Твою. Не Ты требуешь от меня доверия к Твоей воле, но сам я в радости отдаю себя. Я колеблюсь и молю, да пройдет мимо меня чаша земного уничижения моего, земного кенозиса моего. Но, сделав усилие над слабостью своею, снова говорю: Пусть будет воля Твоя, а не моя, потому что знаю правду Твою и святость Твою».

Так скажет Прометей. То, чего ранее не могли вырвать у него ни ужас богоборчества, ни громы Зевсовы, ни всесильные пытки распятья, то ныне сам он, как ребенок, отдаст Отцу Небесному, узнав правду Его в молитвенном переживании очищенного сознания.

Однако и история и каждодневный искус свидетельствуют о недостаточности для всей жизни одних только переживаний молитвы, этих зыблющихся и неудержно- текучих элементов сознания. Даже в области эстетической, где так много значения имеет внешнее, это — так. Вот что говорит поэт–философ[996]:

Я снова перечел — и не узнал я вас.

Так вот мои стихи, — вот ночи плод бессонной!

Ужель так стары вы? Не верит вам мой глаз;

Вы в сердце рождены, но слух мой изумленный

Сегодня внемлет вам как будто в первый раз.

О, бедные стихи, любви моей поэма, —

Какая прелесть в вас так быстро умерла?

Иль для вчерашних чувств сегодня сердце немо?

Где ж эта свежесть их? во мне ль она была?

Как изменилось все, как охладела тема!..

Стократно далекиI Какой же теныо бледной

Мелькнут они для пас, неведомых, чужих!..

Что вам мои стихи? Вздох ветерка бесследный;

Успели вы, боюсь, забыть уже о гіих…

Ничто на их призыв в ответ не пробудилось!

Остались чужды всем стремления мои…

Но в этих отзвуках жипое сердце билось!