- И вас обязывают говорить по получасу?

- Нет, меньше можно говорить, сколько угодно.

- Но не столько, сколько хочешь, — сказал я ему. — Какое прекрасное правило для невежд, какой благородный предлог для тех, кому нечего сказать хорошего! Так как же, наконец, отец мой, довлеет ли благодать, данная всем?

- Да, — сказал он.

- И тем не менее, она не производит никакого действия без благодати действенной?

- Это правда, — сказал он.

- И все люди обладают довлеющейпродолжал я, — и не все имеют действенную?

- Это верно, — сказал он.

- То есть, — сказал я ему, — все имеют достаточно благодати, и всем ее недостаточно, то есть что благодать эта довлеет, хотя ее недостаточно, то есть что она довлеющая по названию и недовлеющая на деле. Учение это, отец мой, право, очень замысловато. Разве вы, удаляясь от мира, забыли, что там означает слово довлеющий?[76] Не припомнится ли вам, что оно заключает в себе все, что необходимо для действий?

Но вы, разумеется, этого не позабыли; ведь, положим, — беру сравнение наиболее для вас осязательное, — положим, что вам стали бы подавать к столу только по две унции хлеба и по стакану воды в день, остались ли бы вы довольны вашим настоятелем, если бы он сказал вам, что этого достаточно для. вашего пропитания, под тем предлогом, что вместе с еще кое–чем. чего он вам не дает, вы имеете все необходимое, чтобы насытиться? Как же позволяете вы себе говорить, что все люди имеют благодать довлеющую для действия, когда вы исповедуете, что существует другая благодать, безусловно необходимая для действия, которую не все имеют? Разве верование это так маловажно и разве вы предоставляете людям полную свободу веровать или нет в необходимость действенной благодати? Разве это безразлично — сказать, что при помощи довлеющей благодати можно успешно действовать?

- Как безразлично — воскликнул добродушный патер, — это ересь, это формальная ересь\ Необходимость действенной благодати для успешного действия — догмат веры\ отрицать ее — ересь!

- К чему же пришли мы, — воскликнул я, — и какой стороны должен я здесь держаться? Если я отрицаю довлеющую благодать, я — янсенист. Если я допускаю ее как иезуиты, так, что действенная благодать не необходима, я, по вашим словам, еретик. А если я допускаю ее как вы, так, что действенная благодать необходима, я грешу против здравого смысла, я сумасброд, по выражению иезуитов. Как же мне поступить в этой непреклонной необходимости быть или сумасбродом, или еретиком, или янсенистом? И в какое же положение попали мы, если оказывается, что одни только янсенисты не расходятся ни с истинной верой, ни с разумом и разом спасаются и от безумия, и от заблуждения?

Мой друг–янсеиист принял эту речь за хорошее предзнаменование и считал меня уже своим сторонником. Однако мне он ничего не сказал, а обратился к патеру:

- Скажите мне, пожалуйста, отец мой, в чем вы согласны с иезуитами?