Aesthetics. Literary criticism. Poems and prose
Шумно льются потоки назревшие,
Гром гремит, словно чем‑то утешен…
Вижу очи твои потемневшие,
Хоть дождем от тебя занавешен.
Вдруг затихло… Там кто‑то прощается,
И просвета лазури открыты…
Но двоится твой взор: улыбается
И темнеет грозой незабытой.
18 июня 1896
На поезде утром
Посвящается В. П. Гайдебурову
Воздух и окошко, добытые с боя…
Желтая береза между темной ели,
А за ними небо светло–голубое
И хлебов грядущих мягкие постели.
С призраком дыханья паровоз докучный
Мчится и грохочет мертвыми громами,
А душа природы с ласкою беззвучной
В неподвижном блеске замерла над нами.
Тяжкому разрыву нет конца ужели?
Или есть победа над враждою мнимой,
И сойдутся явно в благодатной цели
Двигатель бездушный с жизнью недвижимой?
Сентябрь 1896
Другу молодости
Князю Д. Н. Цертелеву
Враг я этих умных,
Громких разговоров
И бесплодно–шумных
Бесконечных споров…
…………………………….
Помнишь ли, бывало, —
Ночи те далёко, —
Тишиной встречала
Нас заря с востока.
Из намеков кратких,
Жизни глубь вскрывая,
Поднималась молча
Тайна роковая.
То, чего в то время
Мы не досказали,
Записала вечность
В темные скрижали.
Конец декабря 1896
«Нет, силой не поднять тяжелого покрова…»
Нет, силой не поднять тяжелого покрова
Седых небес…
Всё та же вдаль тропинка вьется снова,
Всё тот же лес.