Отсюда следует классификация общества по занятиям или призваниям [41]. [12 классов: теурги, теософы, прорицатели, [лекари*] врачи, ученые, [литераторы*], художники, скотоводы*, купцы*, артисты*, земледельцы*, служители*, ремесленники*.]" 4 главных класса: 1. священники, 2. писатели, 3. купцы и ремесленники, 4. земледельцы. Во всех этих профессиях и ступенях существует различие характеров. Это различие, таким образом, дает нам третье основание для классифика–ции. В зависимости от различия этих характеров все человечество разде–ляется на расы, которые более или менее соответствуют пяти частям света; расы делятся на ветви, те, в свою очередь, на национальные семьи, семьи на нации или народы, народы на провинциальные группы, провинции на кантоны, кантоны на деревни или приходы, приходы на семьи.[42]

Священники принадлежат к двум первым ступеням совершенства: пер–вейшие и совершенные составляют высшее духовенство, члены которого управляют расами, их ветвями, семьями народов, народами, большими провинциями (шесть вторичных уровней); принадлежащие ко второму уровню составляют низшее духовенство, которое управляет небольшими провинциями и приходами (два вторичных уровня).[43]

Осборн. Я открою большую тайну. Люди могут господствовать над силами природы, если только они решительно откажутся or всех земных целей.

Ты ясно, о друг мой, видишь все, что нужно для этого. Ты должен стараться одолеть Димиурга и себе, чтобы овладеть силой ею вне себя.

Примечания

1) "Один писатель" — без сомнения, Н. Г. Чернышевский, заявивший в своей магистерской диссертации "Эстетические отношения искусства к действительности" (1853 г.), что "наше искусство до сих пор не могло создать ничего подобного даже апельсину или яблоку, не говоря уже о роскошных плодах тропических земель" (Н. Г. Чернышевский. Сочинения в 2–х тт. Москва, "Мысль". 1986. Т. 1. С. 110. В 1894 году Соловьев посвятил этой работе русского революционера–демократа весьма сочувствен–ную рецензию, расценив диссертацию Чернышевского, как "первый шаг к положи–тельной эстетике", связывающий искусство с общей жизненной целью человечества.

2) Из вступительной лекции — имеется в виду вводная лекция в курс по филосо–фии, прочитанная 27 января 1875 года в Московском Университете, "Метафизика и положительная наука". Опубликована в "Православном обозрении" № 2 за 1875 год. См. также Собрание Сочинений В. С. Соловьева, 2–е изд., Спб., б/г. Т. 1. С. 197–205.

3) Глава "О возможности метафизического познания" была включена в перерабо–танном виде в текст незавершенной работы Соловьева "Философские начала цельного знания" (1877г.) См. B. C. Соловьев Сочинения в 2–х тт. М., "Мысль", 1990 г. Т. 2. С. 208–214.

4) Две фразы, заключенные в тексте в кавычки, принадлежат швейцарскому естествоиспытателю и поэту Альбрехту фон Галлеру (1708–1777). Соловьев сохраняет эту цитату и в "философских началах цельного знания". Над этими словами неодно–кратно иронизировал Гете, встречаются они и у Шеллинга (См. Ф. В. Шеллинг "К истории новой философии. (Мюнхенские лекции) "Сочинения в 2–х тт., М., "Мысль", 1989. Т. 2. С. 552.).

5) Из статьи "Русского Вестника" — имеется в виду статья "О действительности внешнего мира и основании мегафизического познания. (Ответ К. Д. Кавелину)", опубликованная в журнале "Русский вестник" (1875 г., № 6, с. 696–707) как ответ на брошюру К. Д. Кавелина "Априорная философия или положительная наука?" Приво–дим фрагмент этой статьи, имеющий отношение к рассмотрению данной посылки: "Если то обстоятельство, что я знаю все существа внешнего мира (не исключая и других людей) лишь в своих представлениях, то есть в состояниях моего сознания, дает мне право отрицать собственное, независимое от моего сознания, бытие этих существ, то по той же причине я должен отрицать и свое собственное существование как субъекта сознания, так как и оно одступно мне только в состоянии сознания… Но такое воззрение уже не только противоречит всему обыкновенному смыслу, но заключает в себе и внутреннее логическое противоречие: оно немыслимо". (Собр. соч., Т. 1, С. 217–218.).

6) См. примечание 5. Приводим фрагмент статьи, имеющий отношение к ходу рассуждения:

"…то, что для одного внешнего предмета безусловно недоступно, есть чистое X, — внутренняя подлежательная сторона другого, — становится доступным и известным через аналогию с содержанием внутреннего самопознания. И эта аналогия не есть абстрактная, а совершенно непосредственная. Я непосредственно уверен и знаю, что человек, с которым я разговариваю, не есть проявление какого‑то неизвестного мне Ding an sich, а самостоятельное существо, имеющее такую же внутреннюю действи–тельность, как и я сам. Но спрашивается: имеет ли эта уверенность положительное логическое основание, может ли она быть сведена к какому‑нибудь необходимому логическому закону? Я нахожу, что может, именно к закону, аналитически выводи–мому из закона тождества и выражающемуся так: постоянная и непосредственная однородность(материальная и формальная) независимых друг от друга проявлений (точнее: рядов проявления) предполагает внутреннюю однородность проявшяющихся существ". (Собр. соч. Т. 1. С. 223–224.).

Субстанциальная однородность существ, делающая возможным метафизическое познание, — эта ведущая идея ранней соловьевской гносеологии имеет свое основание в учениях Я. Беме и Шеллинга.

7) В тексте рукописи имеется недописанный и зачеркнутый заголовок "Часть первая". Листы этой части (8 двойных листов) пронумерованы автором. Я воспроиз–вожу в сносках под текстом авторскую пагинацию, ибо в дальнейшем, в диалогической части, автор ссылается на эти листы.