И в лучах восходящего дня

Тихим светом душа засветилась,

А вдали, догорая, дымилось

Злое пламя земного огня.

Конец ноября 1875

Каир

«У царицы моей есть высокий дворец…»

У царицы моей есть высокий дворец,

О семи он столбах зототых,

У царицы моей семигранный венец,

В нем без счету камней дорогих.

И в зеленом саду у царицы моей

Роз и литий краса расцвела,

И в прозрачной волне серебристый ручей

Ловит отблеск кудрей и чела.

Но не слышит царица, что шепчет ручей,

На цветы и не взглянет она:

Ей туманит печаль свет лазурных очей,

И мечта ее скорби полна.

Она видит далеко, в полночном краю

Средь морозных туманов и вьюг,

С злою силою тьмы в одиночном бою

Гибнет ею покинутый друг.

И бросает она свой алмазный венец,

Оставляет чертог золотой

И к неверному другу, — нежданный пришлец —

Благодатной стучится рукой.

И над мрачной зимой молодая весна —

Вся сияя, склонилась над ним

И покрыла его, тихой ласки полна,

Лучезарным покровом своим.

И низринуты темные сипы во прах,

Чистым пламенем весь он горит,

И с любовию вечной в лазерных очах

Тихо другу она говорит:

«Знаю, воля твоя волн морских не верней:

Ты мне верность клялся сохранить

Клятве ты изменил, — но изменой своей

Мог ли сердце мое изменить?»

Между концом ноября 1875 и 6 марта 1876

Каир

«Близко, далёко, не здесь и не там…»

Близко, далёко, не здесь и не там,

В царстве мистических грез,

В мире, невидимом смертным очам,

В мире без смеха и слез,

Там я, богиня, впервые тебя

Ночью туманной узнал.

Странным ребенком был я тогда,