«Что роком суждено, того не отражу я…»

Что роком суждено, того не отражу я

Бессильной, детской волею своей.

Покинут и один, в чужой земле брожу я,

С тоской по небу родины моей.

Звезда моя вдали сияет одиноко.

В волшебный край лучи ее манят…

Но неприступен этот край далекий,

Пути к нему не радость мне сулят.

Прости ж — и лишь одно последнее желанье,

Последний вздох души моей больной:

О, если б я за горькое страданье,

Что суждено мне волей роковой,

Тебе мог дать златые дни и годы,

Тебе мог дать все лучшие цветы,

Чтоб в новом мире света и свободы

От злобной жизни отдохнула ты!

Чтоб смутных снов тяжелые виденья

Бежали все от солнечных лучей,

Чтоб на всемирный праздник возрожденья

Явилась ты всех чище и светлей.

Июнь 1875 — 1877

«Взгляни, как ширь небес прозрачна и бледна…»

Взгляни, как ширь небес прозрачна и бледна,

Как тянутся лучи в саду полураздетом…

О, что за чудный час меж сумраком и светом,[586]

Что за святая тишина!

Прислушайся, вглядись… безмолвие и лень!..

Не кажется ль тебе, что мир уж не проснется,

Что солнце из‑за туч вовек не вознесется

И что настал последний день?

18 августа 1878

«Газели пустынь ты стройнее и краше…»

Газели пустынь ты стройнее и краше,

И речи твои бесконечно–бездонны —

Туранская Эва, степная Мадонна,

Ты будь у Аллаха заступницей нашей.

И всяк, у кого нечто бьется налево,

Лежит пред тобой, не вставая из праха.

Заступницей нашей ты будь у Аллаха,

Степная Мадонна, Туранская Эва!

Август 1878