18/31.Х.1924

Опять встало солнце, движутся миры, снова дает благой Господь жизнь и день. Как осветилась бы, как радостна стала бы наша жизнь, если бы мы обрели в себе силу благодарить, ибо что есть блаженней, радостней благодарности! Благодарность есть любовь, она дает не только дар,

но и, что неизмеримо больше, — дарящего. Изнемогает слово мое, изнемогает мысль, Господи, о благодарении: разве могу я окинуть взором все благодеяния Твои, ведомые и неведомые. Ты даешь мне этот мир, который я пятнаю грехом и нерадением своим, Ты даешь мне любить и любовь, а как можно возблагодарить за любовь? Когда имеешь в виду те или иные блага, тогда, любя, благодаришь Дарящего, но когда благодаришь за любовь, то душа горит любовию к Дарящему и к Даруемому и изнемогает от любви. Но Ты Сам, Господи, даешь силы и ум любить Тебя и благодарить Тебя и ведети благодеяния Твои. И Ты даешь силу и ум любить даруемых Тобою, ибо Тобою мы любим, Ты -любовь и Ты во всяком дыхании любви, во всяком выхождении из себя черствого человеческого сердца. О, Господи, за все, за все славлю Тя, но наипаче славлю за любовь, которую даешь Ты.

21.X/3.XI.1924

Не введи нас во искушение. Господь научил нас об этом молиться, потому что мы живем среди искушений, непрестанно подвергаемся их опасности. Бывает — и, по свидетельству мужей бого-мудрых, особенно часто, — что искушения пора-

жают своей неожиданностью, приходят непосредственно после благодатных озарений и особливой умягченности сердца. И вдруг в него врывается какой-то бесовский вихрь, который все сметает, и изнемогающий в искушении человек бессильно вопрошает: что со мной? И — учат отцы — если имеешь особую радость и благодать, жди искушения. Не дремлет враг человеческого рода, с завистью смотрит он на духовный плод, рождающийся в душе, и ищет сорвать и растоптать молодую завязь, оплевать и очернить прекрасный цвет души. И всегда он жаждет зла; но отстраняется и не допускается до человека ангелом-хранителем, но бывает, словно отстраняется эта охрана, и тогда горе тебе, бессильный и беззащитный человек; как Иова будет он поражать проказой не только тело твое, но и душу, и ты будешь с изумлением вопиять на гноище. Отчего и почему сие? Мы не ведаем тайн промышления Божия, но можем познавать по плодам искушений их сокровенный смысл. Если надлежит быть искушениям, ибо неискушаемый неискусен, немудр, то надлежит им совершаться тогда, когда человек более подготовлен, одарен для принятия, — вот почему и дары Божии так часто предшествуют искушению. А затем искушения вразумляют и смиряют: как легко, как незаметно отдается сердце самообольщению духовному, дар Божией милости и благодати принимает за свою

силу и за свое право, укрепляющую благодать обращает в услаждение, впадает в сластолюбие духовное и на дне его таящуюся гордость. Но когда зрит себя во рве греха, в блевотине искушений, он видит и чувствует и свое ничтожество, и греховность, и безмерность милости Божией, и ведущую нас десницу Божию. И тогда он с новой радостью и новой благодарностью возвращается к жизни и приемлет ее дары. Только учись, чело-вече, от искушений, ибо всякое искушениеповторяющееся оставляет все новый и новый рубец на сердце, его сморщивает и сокращает...

24.X/6.XI.1924