друг наш, вселял в нас эту мысль. Наша вся жизнь представилась бы нам не так — одиноко и угрюмо, — как мы ее видим, но как жизнь вдвоем, с любящим, заботливым другом. Да, ангел-хранитель приставлен к нам Богом, но он не приставник, а друг, он любит нас, мы любимы им. Вот почему, по верованию благочестивому Церкви, ангел «плачет», когда мы грешим или гибнем, и он борется за нас и вместе с нами против искушающих нас духов, но только в мире духовном. Мысль об этом дивном друге возьми из наших человеческих чувств и отношений: почему мы самого любимого, самого верного друга, жену, брата, сестру невольно называем своим ангелом-хранителем, чтобы выразить свою любовь к ним и их любовь к нам? Это потому, что здесь просвечивает, прорывается эта небесная любовь, небесная дружба. Она открывается нам в час смерти и за ее порогом. Это будет одна из тех неожиданных и великих радостей духовных, которые ждут нас за порогом этого мира, но это же будет и источником новых и невыносимых скорбей и позднего раскаяния, если мы увидим в скорби уходящего от нас друга... Как нам открыть сердце свое ангелу-хранителю, как приблизиться к нему? Молитвой к нему, мыслью о нем, стремлением к нему, особым внутренним вниманием к тому едва слышному шепоту, который раздается в нашем сердце во время молитвы и после нее, в часы бла-

70

гих ее осенений. Ведь он — наш «добрый наставник», он ведет нас зряче, а мы идем слепо, ибо не знаем окружающего нас мира духовных существ, ибо не знаем начала и конца пути. Будь же внимателен, внемли сокровенному шепоту души твоей, то — голос ангела-хранителя твоего.

31.X/13.XI.1924

Дне сего совершенна, свята, мирна и безгрешна у Господа просим — так молится настойчиво и непрестанно св. Церковь — освятить и облаго-датствовать сей новый день жизни. Новый день открывается пред нами и как пустота, и как возможность, и как надежда, и как опасность — как неведомость. В этот день может совершиться решительный поворот в нашей жизни — в любой день он может совершиться. Не говоря о том, что в любой день может прерваться наша собственная жизнь, можем потерять близких и любимых, но можем нечто совершить или не совершить, можем глубоко и греховно пасть. А желать для этого начинающегося дня мы должны не того, чтоб он был счастлив, весел и приятен, но чтобы он был мирен — мир Господень не оставлял сердца нашего, а с ним мирно было бы и все нас окружающее; чтобы он был безгрешен — о, каждое

наше дыхание греховно, и не можем мы даже помышлять о совершенной безгрешности, но есть тяжкие смертные грехи, которые убивают душу, и от них сохраниться просим мы в этот день, ведь каждый день, проведенный нами без таких грехов, есть лепесток в цвете нашей жизни; чтобы день сей был свят: мы не можем почитать себя святыми, но мы ничего не должны хотеть, кроме святости. И для каждого дня только того и можно желать, чтобы он был свят. Слова этой молитвы звучат для всех людей, во всех положениях. Они звучат отвлеченно, пока не захочешь приблизить их к своему сердцу и вслушаться, что они говорят тебе самому. Ты знаешь, что делает немирным дух твой и что искушает покой твой: победи в себе это приражение, отринь, тогда это будет значить, что в сердце твоем, а не в устах лишь, прозвучала твоя молитва и что ты подлинно хочешь того, о чем молишься. И ты знаешь, какое искушение греха тебя сейчас наиболее мучает, и если мерзок станет тебе грех твой, если отринешь его в воле своей, значит до сердца дошла твоя молитва. Не могу ничего совершить со своей немощной греховной плотью, но все могу о укрепляющем меня Господе Иисусе.

72

1/14.XI.1924

Друг друга тяготы носите. Как часто бывает, что, видя заблуждение или слабость брата своего, высокомеришься пред ним, его осуждаешь, но скорбишь в сердце о его неразумии. А между тем, если ты действительно видишь, то ты должен принять это и на свою совесть. Виденная неправда ближнего твоего есть и твоя собственная неправда, если ты не озабочен в сердце своем ее побороть, и она спросится с тебя на Страшном суде, как твоя собственная неправда. Надо иметь сердце милующее, надо болеть, а не осуждать. Отчего у нас так бессильны все попытки братотворения? Отчего посрамляем мы святое православие раздорами? Оттого, что не имеем сердца милующего. Не будь холоден к лжи и заблуждению, будь горяч и мужествен в истине, но умей любить человека, ею объятого. Как же — надо любить и злодеев, терзающих родину? Не надо любить их злодейства, но надо жалеть злодеев. Предай их суду Божию, но храни сердце свое от ненависти, ибо чрез ненависть побеждает нас враг наш. Или ты думаешь, что Бог не может послать легионы ангелов против них и уничтожить их? Но если долготерпит Господь, долготерпи и ты. Не значит это, что не нужно бороться со злом всеми доступными тебе способами, но надо бороться с ним прежде всего в своем собственном сердце. Гос-

73