симфония

Памва. «Согрейся, сердце мое». «Сказал языком моим».

Лука. «Дал ты веселие в сердце моем».

Квадрат. «Отрыгну сердце мое, слово благо, язык мой — трость…»

Памва. «Возрадуется язык мой правде твоей».

Квадрат. «Слово господне разожжет его».

Лука. «Возвеселйтйся в веселий языка твоего».

Памва. «Разожжется сердце мое и утроба моя».

Лука. «Возрадуются уста мои и душа моя».

Квадрат. «Тебе говорит сердце мое: господа найду».

Друг. Полно! Слышишь ли, Антон, симфонию? Понял ли ты, что язык со устами радуется, а сердце говорит? Признайся ж с Сираховым сыном, что «уста мудрых в сердце их». Но как сердца их не видишь, так ни уст их, ни языка, ни слова уст их, ни речи. Видишь, сколь трудное слово «сказал».

Антон. А внешние уста и язык — что такое?

Друг. Онемей и молчи! Не слыхал ли ты, что на сих гуслях не должно петь для твоей земли, плоти и крови, но единому господу и его языку, о коем пишется: «Земля убоялася и умолчала тогда восстать на суд богу».

Антон. Новый подлинно язык.

Друг. Новый человек имеет и язык новый. Слушай, Памва! Запойте сему возлюбленному нашему человеку, сладости и желанию нашему. Но так пойте, чтоб сладка была ему ваша хвала. Воспойте умом, и не одним воздух поражающим голосом. Новому новую песнь.

симфония

Памва. «Пою тебе в гуслях, святой Израиль».

Лука. «Красен добротою паче сынов человеческих».

Квадрат. «Возлюбленный, как сын единорожден- ный».

Памва. «Сего ради помазал тебя, боже, бог твой».

Лука. «Честно имя его пред ними и жив будет».

Квадрат. «Обновится, как орлина, юность твоя».

Памва. «Жезл силы пошлет тебе господь от Сиона».

Лука. «Что есть человек, как помнишь его».

Квадрат. «Человек и человек родился».

Памва. «Престол его, как солнце».

Лука. «Восстань, почему спишь, господи!»

Квадрат. «Десница твоя воспримет меня».

Памва. «Не дашь преподобному твоему видеть нетления».

Лука. «Еще же и плоть моя вселится на уповании».

Квадрат. «И лета твои не оскудеют».

Друг. Знаешь ли, Антон, сего блаженного мужа? Он не умирает, а плоть его не истлевает.

Антон. Признаюсь, не знаю. А что знаю, те все умирают и тлеют.

Друг. Так слушай же, что те все у бога непочетные. «Не соберу, — говорит господь, — соборов пх от кровей». Какая польза в крови их, когда они тлеют? Ищи, что то за человек, который в памятной записи у бога? Если сыщешь, в то время и сам записан будешь на небесах. Ведь ты читал, что «единою говорит бога», а там разумеется двое — человек и человек, язык и язык, «сказал» и «сказал», старое и новое, истинное и пустое, слово божие и смертное, глава и пята, путь и грех, то есть заблуждение… «Сказал». А потом что? «Сохраню пути мои». «Сказал беззаконнующим». А что такое? — «Не беззаконнуйте». «Сказал». Что ж то за речь? «Услышу, что говорит во мне господь?» «Мир! Яко говорит мир на людей своих». «Сказал: Вот же и речь». «Господи, уста мои откроешь». «Сказал: господь скажет слово благовест- вующим». «Сказал: послал слово свое и исцелил их». «Сказал: вначале было слово». «Сказал: бог, повелевший из тьмы свету воссиять». «Сказал: тот сотрет твою главу». «Сказал: говорит бог. — Да будет свет». «Сказал: просвещаешь тьму мою». «Сказал: сердце чистое созидай». «Сказал: господи, во чреве нашем зачатый». «Сказал: всякая плоть — трава». «Сказал: клялся и поставил судьбы…» «Сказал: живо есть слово божие». «Сказал: доколе сечешь, о меч божий? Говорящий истину в сердце моем, бог сердца моего, доколе сечешь? Я уже скрыл слова твои в сердце моем».

Антон. А я думал, что Давид обыкновенно сказал нашим языком — «сказал».