О дуброва! О зелена! О мати моя родна!

В тебе жизнь увеселенна, в тебе покой, тишина!

Города славны, высоки на море печалей пхнут[49].

Ворота красны, широки в неволю горьку ведут.

О дуброва! О зелена! и прочее.

Не хочу ездить за море, не хочу красных одежд:

Под сими кроется горе, печали, страх и мятеж.

О дуброва! и прочее.

Не хочу за барабаном итти пленять городов,

Не хочу и штатским саном пугать мелочных чинов.

О дуброва! и прочее.

Не хочу и наук новых, кроме здравого ума,

Кроме умностей Христовых, в коих сладостна дума.

О дуброва! и прочее.

Ничего я не желатель, кроме хлеба да воды,

Нищета мне есть приятель — давно мы с нею сваты.

О дуброва! и прочее.

Со всех имений телесных покой да воля свята.

Кроме вечностей небесных, одна се мне жизнь свята.

О дуброва! и прочее.

А если до сих угодий и грех еще победить,

То не знаю, сей выгоды возможет ли лучше быть.

О дуброва! и прочее.

Здравствуй, мой милый покой! Вовеки ты будешь мой.

Добро мне быть с тобою: ты мой век будь, а я твой.

О дуброва! О свобода! В тебе я начал мудреть,

До тебя моя природа, в тебе хочу и умереть.

Конец

Песнь 13–я[50]

Из сего: Изойдите из среды их… Приди, брат мой,

водворимся на селе. Там родила тебя мать твоя

(«Песнь песней»).

Ах поля, поля зелены,

Поля цветами распещрены!

Ах долины, яры,

Круглы могилы, бугры!

Ах вы, вод потоки чисты!

Ах вы, берега трависты!

Ах ваши волоса,

Вы, кудрявые леса!

Жаворонок меж полями,

Соловейко меж садами;