любезный друг вам всеусердныМу старчик Григорий Сковорода

Любезному во Христе отцу, его преподобию господину Якову Правицкому в Бабаях.

К РАЗНЫМ ЛИЦАМ

К Иоилю  [1108]«БОИТСЯ НАРОД…»

Блажен, о блажен,

Кто с самых пелен

Посвятил себя Христове,

День, ночь мыслит в его слове,

Взял иго благое

И бремя легкое,

К сему обвык,

К сему навык,

О жребий сей святой!

Кто сей отведал сласти,

Век в мирское не может пасти, ни!

В наготах, в бедах не скучит,

Ни огнь, ни меч не разлучит;

Вся сладость разводит,

На сердце не всходит

Кроме тому,

Если кому

Дал знать искус драгой. Христос, жизнь моя, Умерший за меня! Должен был тебе начатки Лет моих, даю остатки. Сотри сердца камень, Зажги в нем твой пламень, Да мертв грехам, страстям И плотским сластям, Живу тебе, мой свет. А как от грехов воскресну, Как одену плоть небесну, Ты в меня, я в тебя вселюся, Сладости той насыщуся,

С тобою в беседе, С тобою в совете, Как дня заход, Как утра восход. О! се златых век лет!

То veov eoxiv stos, xat vsa, тгатер ayts, yaips!

«Egti veov то sto<; хаХй;!

Та oftatvs via та vsa тграттв, cptXs!

Таита [isv гиугtat 6 Грт^шр^с;, q> cptX' 'IcotjX.

(JhXsXXtjv 6 veos, ao; traXaio; 8s cpiXos[1109]

Достопочтеннейшему во Христе отцу Гервасию  [1110]Григорий Сковорода желает доброго здоровья!

Ты уже готов к отъезду. Нам кажется, что ты уже отлетаешь. Поэтому в знак сыновней нашей любви к тебе и почтения прими от нас стихотворение, называемое по- гречески апобатерион. Апобатерион происходит от греческого слова airopatvstv, что значит уходить, отъезжать. В нем отъезжающие напутствуются всякими пожеланиями и добрыми предзнаменованиями. Правда, наше стихотворение почти деревенское и простое и написано простонародной речью, но я смело заявляю, что при своей простонародности и примитивности оно искреннее, чистое и непосредственное. Царей и тиранов мы часто против нашей воли восхваляем, но с друзьями положение совершенно другое. Что здесь сказано, внушено не силою, не страхом, но благорасположением. От лести мое сердце не менее далекое, чем Китай от Португалии. Но чего я оправдываюсь? Разве меня кто обвиняет? Как будто я не знаю твоего сердца или своей души! Я знаю, что ты его с удовольствием примешь не потому, что это стихотворение, не потому, что оно обращено к тебе, а потому, что оно исходит от меня, которого ты не ненавидишь, чтобы не сказать — любишь. Мы в настоящей нашей тоске по тебе утешаемся этой песенкой, распеваемой под звуки кифары или лиры. И в дальнейшем, когда эта тоска возрастет от разлуки с тобой, будем смягчать ее тем же способом, пока…

Боги, может быть, дадут возможность увидеться с тобою.

Если же вышним будет угодно другое, мы, однако, верно будем хранить память о тебе.

Прими то, чем всегда оканчивается письмо, чего не лишен и тот, кто тебе его посылает: здоровья! 1758 г., августа 22, из деревни Кавраи