Ах, помоги мне, отче святейший!»

«Не могу теперь, сыну любезнейший!

Не слушал тогда моего совета,

Проси ж теперь помощи у света».

Похвала астрономии

(Ex Ovidii «Fastis»)[97]

Счастливы, кои тщились еще в век старинный

Взвести ум выспрь и примечать звездных бегов чины.

Можно верить, что они, все земные здоры

Оставя, взошли сердцем в небесные горы.

Не отвлекло сердец их угодие плоти,

Ни воинские труды, ни штатские заботы,

Ни ветреная слава, нп праздные чести,

Ниже безмерных богатств приманчивы лести.

Придвинув пред очи нам, сделали известны

И подвергли под ум свой течения звездны.

Так‑то должно восходить на круги перегорны.

Не так, как исполины когдась богоборны.

Quid est virtus?[98]

Трудно покорить гнев и прочие страсти,

Трудно не отдать себя в плотские сласти,

Трудно от всех и туне снести укоризну,

Трудно оставить свою за Христа отчизну,

Трудно взять от земли ум на горы небесны,

Трудно не потопиться в мира сего бездне.

Кто может победить всю сию злобу древню.

Се царь — властитель крепок чрез силу душевну.

Разговор о премудрости

Мудрость и человек

Человек. Любезная сестра иль как тебя назвать?

Доброты всякой ты и стройности ты мать.

Скажи мне имя ты, скажи свое сама;

Ведь всяка без тебя дурна у нас дума.

Мудрость. У греков звалась я София в древний век,

А мудростью зовет всяк русский человек,

Но римлянин меня Минервою назвал,

А христианин добр Христом мне имя дал  [99].

Человек. Скажи, живешь ли ты и в хинских сторонах?[100]

Мудрость. Уже мне имя там в других стоит словах.

Человек. Так ты и в варварских ведь сторонах живешь?

Мудрость. Куда ты мне, друг мой, нелепую поешь?

Ведь без меня, друг мой, одной черте не быть?