Я укажу на следующую из них: мир должен истолковываться как монистическая система (Быховский, 32 и сл.); вся реальность должна представляться как пространственная и временная; нужно истолковывать содержание сознания в духе сенсуализма, иначе говоря, сводить его к ощущениям; сознание должно рассматриваться как пассивное (сознание определяется бытием, а не наоборот); детерминизм обязателен, учение о свободе воли должно быть отброшено.

Эти материалистические предпосылки ведут или к односторонним теориям, или к непоследовательности.

1) Диалектические материалисты проповедуют монизм, тогда как истину следует искать в соединении монизма и плюрализма: основные начала и сущность бытия представляют собой единство, а его качественное содержание — множественность. Их попытки допустить существование творческой эволюции, создающей качественно различные градации бытия, несовместимы с учением о том, что первичной реальностью является материя.

2) Временной процесс предполагает сочетание временных и невременных элементов; пространственный процесс предполагает сочетание пространственных и непространственных элементов; иными словами, односторонний реализм, допускающий только пространственное и временное бытие, являет-ся ошибочным; истинное представление о мире можно найти только в идеал-реализме.

3) Фактически допуская богатство и разнообразие мира, диалектики-марксисты хотят свести все содержание опыта к чувственным данным (сенсуализм); в действительности, однако, в опыте сочетаются чувственные и нечувственные данные. Но диалектические материалисты боятся даже упоминать о нечувственном аспекте мира: признание нечувственного связано с признанием духовного, а они боятся духовного, как черт ладана.

4) Энгельс и современные диалектические материалисты заявляют, что диалектика Гегеля была абстрактной и идеалистической и что они заменяют ее конкретной диалектикой, поскольку они имеют в виду чувственную реальность (см., например, Деборин, XXVII). Разумеется, чувственные данные, такие, как цвета, звуки и т. п., взятые как особые единичные реальности, вне их взаимосвязи с остальным богатым и сложным содержанием мира, — так же бедны и абстрактны, как дискурсивные понятия, например математические идеи.

Диалектические материалисты знают только две крайности, обе являющиеся абстракциями: дискурсивные общие понятия, с одной стороны, и отдельные чувственные данные— с другой; они не видят всей глубины психической и духовной жизни, так как, говоря о ней, они обычно имеют в виду не все богатство психической и духовной жизни, а только одну сравнительно незначительную ее функцию, именно абстрактное мышление.