§ 29. Абсолютная реальность богов следует непосредственно из их абсолютной идеальности.
§ 30. Чистое ограничение — с одной, и нераздельная абсолютность, с другой стороны, есть определяющий закон всех божественных образов.
§ 31. Мир богов не есть объект ни только рассудка, ни только разума, но может быть воспринят единственно при помощи фантазии.
§ 32. Боги в себе ни нравственны, ни не–нравствен–ны, но независимо от этого отношения абсолютно блаженны».
§ 33. «Основной закон всех образований богов есть закон красоты», ибо «красота есть реально созерцаемое Абсолютное», а «образования богов суть само Абсолютное, созерцаемое в особенном реально (или синтезированное с ограничением)».
«§ 34. Боги необходимо образуют между собою опять некую целостность (Totalitat), мир.
§ 35. Единственно только тогда, когда боги образуют среди себя мир, они достигают для фантазии независимого существования, или независимого поэтического существования.
§ 36. Отношение зависимости между богами не может быть представлено иначе как отношение порождения (теогония).
§ 37. Целое представление о богах, когда они достигают совершенной объективности или независимого поэтического существования, есть мифология.
§ 38. Мифология есть необходимое условие и первая материя всякого искусства.
§ 39. Изображение Абсолютного с абсолютной индиф–ференцией общего и особенного в особенном возможно только символически.
§ 40. Характер истинной мифологии есть характер универсальности, бесконечности.
§ 41. Создания мифологии не могут быть мыслимы ни как намеренные, ни как ненамеренные.
§ 42. Мифология не может быть ни произведением единичного человека, ни рода или поколения (поскольку последние есть только соединение индивидуумов), но только произведением рода, поскольку он сам есть индивидуум и подобен единичному человеку».
с) Приведенные тезисы из Шеллинга впервые дают логическое ясное развитие понятия символа и мифа на основе учения об абсолютной самости, которую он именует Абсолютом. Характерно, что ни немецкие мистики XIII—XV вв., ни прочие немецкие идеалисты конца XVIII и начала XIX в. (не считая поэтов–романтиков) не дают никаких ясных нитей для учения о символе. Даже неоплатоники занимались логикой понятия символа очень неохотно, предпочитая больше заниматься самими символами, чем их теорией. Нет никакого логического развитого учения о символе и у Дионисия Ареопагита, хотя самое ощущение символа и стремление в него вживаться и его понимать так же могущественно в Ареопагитиках, как их апофатизм. Николай Кузанский принципиально стоит на почве символизма и даже дает их общеонтологическое обоснование. Однако и он не дал специального анализа самого понятия символа, потому что его «конъектуры» имеют только очень общее значение и относятся не просто к символу, но вообще ко всякому знаку, которым оперирует наше сознание. И вот только Шеллинг — кажется, впервые за всю историю философии — дает именно понятие символа и мифа, анализ именно самого понятия символа и мифа. И при том процитированные нами тезисы есть далеко не единственная концепция Шеллинга в этой области. Мы ее привели, как и вообще все в этой главе, только ради примера.
Ради краткого резюме этого учения Шеллинга мы могли бы предложить такую таблицу.
I. Абсолютное (которое не есть ни утверждающее, ни утверждаемое, ни их индифференция).
II. Всё (общее).
a) Реальное Всё (вечная природа):
1. материя
2. свет разум