И, словно в бездну, в лоно ночи Вступаем мы. Подъем наш крут… И бред. И мрак. Сияют очи. На плечи волосы текут. ………………. Да! С нами ночь! И новой властью Дневная ночь объемлет нас, Чтобы мучительною страстью День обессиленный погас…

Но она— «неверная», «коварная». Он встречает ее у входа, говорит ей несвязные речи, но она вырывается от него и «ускользающей птицей» летит в ненастье и мрак. Вся жизнь его — пытка страстью и отчаянием:

Перехожу от казни к казни Широкой полосой огня. Ты только невозможным дразнишь, Немыслимым томишь меня.

Он идет за ней «робкой тенью», таится «рабом безумным и покорным». Он не боится ее оскорбительного презрения, ее бича:

Что быть бесстрастным? Что — крылатым? Сто раз бичуй и укори, Чтоб только быть на миг проклятым С тобой — в огне ночной зари.

Рабство страсти, унижение побежденного. И, как Земфира в «Цыганах», Фаина поет ему насмешливо и нагло:

Эй, берегись! Я вся — змея! Смотри: я миг была твоя, И бросила тебя! Ты мне постыл! Иди же прочь! С другим я буду эту ночь! Ищи свою жену! Ступай, она разгонит грусть, Ласкает пусть, целует пусть, Ступай — бичом хлестну!

Еще недавно он называл ее «звездой мечтаний нежных» и видел в ней прекрасный образ своей Музы; ему казалось: в ней воплотилось его видение Снежной Девы, таинственной Незнакомки. Так же пели ее шелка, так же узка была ее осыпанная кольцами рука; и те же дали открывались за ее вуалью («Вот явилась. Заслонила»). Но вот в шелесте ее шелков он услыхал шипение змеи и в «рыжем сумраке» глаз подглядел «змеиную неверность». Любовь его превратилась в страсть, прикоснувшись к скользкой и холодной чешуе; возлюбленная несла ему блаженство гибели:

Вползи ко мне змеей ползучей, В глухую полночь оглуши. Устами томными замучай, Косою черной задуши.

Змея становится образом-символом этой испепеляющей страсти:

Надо мной ты в своем покрывале, С исцеляющим жалом — змея.

Снежная Дева полюбила «непостижимый» город Петербург, закружилась метелью на русских просторах, изошла в тоске народной песни. Кто она? Чьи это песни? Чья это пляска?

…Каким это светом Ты дразнишь и манишь? В кружении этом Когда ты устанешь? Чьи песни? И звуки? Чего я боюсь? Щемящие звуки И — вольная Русь?

И конец: