Сборник "Блок. Белый. Брюсов. Русские поэтессы"

Роковые слова — в них трагедия жизни Блока. Чтобы измерить глубину его страшного падения «потом», нужно помнить, на какие осиянные высоты он восходил «сначала». Иначе судьба «падшего ангела» останется для нас непонятной.

Имя произнесено, и Тайна Ее открывается в радуге священных именований: «Дева, Заря, Купина», «Ты, вечная любовь», «Тебя венчала корона», «Хранительница Дева», «Величавая Вечная Жена» — и только единственный раз в книге Она называется Прекрасной Дамой:

Вхожу я в темные храмы, Совершаю бедный обряд. Там жду я Прекрасной Дамы В мерцаньи красных лампад.

Так в лирических стихах поэт повествует о величайшем событии своей жизни. Подлинность этого свидетельства неоспорима: она доказана всей его жизнью и творчеством. «Опыт» Блока должен быть оценен во всей его значительности: он ставит его в один ряд с Яковом Беме, Сведенборгом, Сен-Мартеном, Владимиром Соловьевым. Он — духовидец.

Но — не бесплотный дух. Событие его духовной жизни отражается на всей его душевно-телесной природе. И если душевность не очищена и не просветлена религиозным подвигом и аскезою, преждевременное озарение Духом может вызвать в ней страшные взрывы, породить разрушительные бури. Пучины подсознания отразят в своем лоне свет, как огонь страстей; низшие инстинкты хлынут на поверхность; темные силы души вышлют своих двойников. Это раздвоение было как бы предопределено Блоку: он не только провидец, но и влюбленный; и почитание «Величавой Вечной Жены» в плане духовном пересеклось в плане душевном с влюбленностью в невесту. Столкновение этих двух огромных сил было неотвратимо: от таких потрясений раскалывается целостный состав человека.

Ольга Михайловна Соловьева, рассказывает Белый, была очень встревожена стихотворением 1901 года «Предчувствую Тебя». В нем есть строка:

Но страшно мне: изменишь облик Ты.

В первой книге Блока она могла бы отыскать еще более тревожные признания. Стихотворение 1902 года «Я — тварь дрожащая» заканчивается следующими строками:

Не знаешь Ты, какие цели Таишь в глубинах Роз Твоих, Какие Ангелы слетели, Кто у преддверия затих… В Тебе таятся в ожиданьи Великий свет и злая тьма — Разгадка всякого познанья И бред великого ума.

В ком «злая тьма»? В Божественной Премудрости, во Владычице Вселенной? Как в песнопения и молитвы могло ворваться такое кощунство? Или уже сбылось его предчувствие и Она «изменила свой облик»? Нет, поэт говорит не об изменении, а о подмене: другая вырастает перед ней, заслоняет ее, принимает ее черты. И он это знает. В стихотворении «Будет день — и свершится великое» мы читаем:

Ты другая, немая, безликая, Притаилась, колдуешь в тиши.

«Лучезарному лику» противопоставлен «безликий призрак», Владычице Вселенной — колдунья, волшебница. Первая сияет в лазури, вторая завивается в метели; вот он снова говорит о ней:

Ты в белой вьюге, в снежном стоне Опять волшебницей всплыла.

Это ее он называет «злою девой», о ней восклицает: «Как ты лжива и как ты бела!» Это она шепчет ему: «Не друг, а враг». Под враждующей силой ее изнемогает его душа. В стихотворении «Я всё гадаю над тобою» поэт признается: