Господь здесь, среди нас - Тот, Которого херувимы денно и нощно воспевают, склонившись перед Ним. "Свят, свят, свят!" - так восхваляют Его ангельские хоры.

Gott ist gegenwärtig; Lasset uns anbeien Und in Ehrfurcht vor Ihn treten. Gott ist in den Mitten. Alles in uns schweige Und sich innigst vor Ihm beuge. Wer lhn kennt, Wer lhn nennt, Schlag die Augen nieder! Kommt, ergebt eucn wieder!

"Господи, приди и вселися в нас... Да станет душа моя обителью Твоею... Дай, чтобы, где бы я ни был, я постоянно видел Тебя пред собою и склонялся перед Тобой".

Wir entsagen willig alien Eitelkeiten, Aller Erdenlust und Freuden. Da liegt unser Wille, Seele, Leib und Leben, Dir zum Eiqentum erqeben. Du allein, Sollst es sein — Unser Gott und Herre. Dir gebührt die Ehre. … … … … … … … … … Масhе micn einfältiq, inniq abqeschieden, Sanft und still in Deinem Frieden. Моch mich reinen Herzens, dass sich Deine Klarheit Schauen mag im Geist und Warheit. Lass mein Herz Ueberwärts, Vie ein Adler schweben Und in Dir nur leben. … … … … … … … … … Herr, komm in mir wohnen, lass mein Geist auf Erden Dir ein Heiligtum auch werden! … … … … … … … … … Wo ich qen, Sitz und steh, Lass mich Dich erblicken Und vor Dir mich bücken!

Терстееген изображает и драму искания души, и ещё более искание нашей души Господом Богом. Он зовет; неужели мы не услышим Его? Он стучит в двери нашего сердца. Неужели мы не откроем их Ему? Еще не поздно.

Душа не хочет отозваться на Его зов. Она боится на себя взять Его легкое иго; я все еще медлю и торгуюсь,

Но Он зовет, Он ждет, Он у порога сердца моего. Господи, я иду. Твоя благодать побеждает. Будь всегда моим Господом и Владыкой. Прими меня, о Милосердие бесконечное. Держи меня крепко, чтобы я Тебя не покинул. Царствуй надо мной. Веди меня, куда Ты захочешь.

Gott ruiet noch. Ob ich mein Ohr verstоpfet? Er stehet noch an meiner Tür und klopfet. Ει ist bereif, dass Er mich noch empfang. Εr wartet noch auf mich — wer weiss, wie lang. … … … … … … … … … Gott locket mich: Nun länqer nicht verweilet. Gott will mich qanz: nun länqer nicht qefeilet. Fleisch, Welt, Vernunft — saq immer, was du willt, Meins Gottes Stimm mir mehr als deine gilt. Ich folqe Gott, ich will lhm qanz qenüqen. Die Gnade soll im Herzen endlich siegen. Ich gebe mich. Gott soll hinfort allein Und unbedingt mein Herr und Meister sein. Ach, nimm mich hin, Du Lanqmut ohne Masse, Erqreif mich wohl, dass ich Dich nie verlasse! Herr, rede aus, ich qeb beqiefich acht. Führ, wie Du willst, — ich bin in Deiner Macht.

В центре религиозной жизни Терстеегена стоит, конечно, молитвенное обращение к Господу Иисусу, молитвенный диалог с Ним. "Сила любви Твоей освободила меня, чтобы я Тебе отныне служил. Ты цари во мне, Ты наставляй сердце мое — моих собственных сил еще не хватает. Вниди ко мне, о мой Господь!"

Ach, wann wird mein Herze frei Ueber Alles sich erheben Und in reiner Liebestreu Nur von Dit abhänqiq leben Abqeschieden, willenlos, Von mir selbst und allem blos. Komm, du lanq verlanqte Stund, Komm, Du Lebensqeist von oben! Ach, wie soll mein froher Mund, Jesu, Deine Treue loben, Wenn mich Deine Liebesmacht Dir zu dienen freiqemacht! … … … … … … … … … Eiqnes Wirken reicht nicht zu. Du musst selbst die Hand anlegen. Ich will still sein, wirke Du, Dämpfe, was sich sonst will reqen. Kehr zu meiner Seele ein, So wird mir geholfen sein. (Гимн: Mein Erlöser, schaue doch...)

Вся основа его веры и его духовной жизни выражена Терстеегеном в знаменитом его гимне Fur Dich sei qanz mein Herz und Leben (Тебе да будут посвящены все сердце и вся жизнь моя). Он поклоняется "Могуществу Божественной Любви, раскрывшейся в Иисусе". Вместо того, чтобы думать о себе самом, он предпочитает "мыслью погружаться в море Любви Божественной". Пусть сладостное имя Иисуса будет запечатлено в глубинах его души, во всей жизни его! Он жаждет жизнью своей в простоте и смирении свидетельствовать о Господе своем.

Вспоминаются, читая некоторые из этих мистических гимнов, изумительные молитвы перед Причастием св. Димитрия Ростовского: "Вниди, Свете мой, и просвети тьму мою! Вниди, Животе мой, и воскреси мертвость мою! ... Вниди, Царю мой, сяди на престоле сердца моего и царствуй в нем. Ты бо еси Царь мой и Господь"; и еще: "Величие души моея, радование духа моего, сладосте сердца моего, сладчайший Иисусе! Буди со мною везде и неразлучно выну, и меня всесильною Твоею десницею удержи с Тобою и в Тебе!"

Жизнь Терстеегена - тихая, но очень деятельная при этом, соответствовала основным тонам его религиозного песнотворчества. Предание себя, воли своей, своих каждодневных занятий, своих чувств, всей жизни своей в руки Божий, не только в смысле "работы во славу Божию", но в смысле подчинения себя и воли своей воле Божией, в смирении и трезвенности, — этому Терстееген учит и примером жизни своей и своей миссионерской деятельностью.

Терстеоген был подлинным христианским мистиком, смиренным и трезвенным. У него часто встречаются тона смиренного и послушного предания себя в руки Небесного Отца. Вдохновляющий центр его религиозной жизни — общение его с Господом Иисусом, покоренность его, захваченность его любовью Господа Иисуса. Он издал собрание мистических писаний Западного христианства (желая познакомить с ними протестантский мир, который в лице своих "правоверных" теоретиков отвергал мистический опыт), и этому сборнику он предпосылает следующее "Обращение к Госиоду Иисусу Христу" (Zuschrift dem Herrn Jesu Christo). "C преклоненной душой (mit gebücktem Geiste) и с детским дерзновением (kindlicher Zuversicht) приношу я Тебе в этой книге то, что всецело Тебе принадлежит (was ganz Dein ist)" — эти примеры и свидетельству святых Твоих, которые все, что они суть, суть только через Тебя (alles was sind, allein dutch Dich sind), и во славу Твоего преизбыточествующего милосердия (Deiner überschwänglichen Mildigkeit). Ты соединился с ними, Ты жил в них — поэтому и только поэтому они жили в святости. Восхваляя их, я только восхваляю Твои дары. Все подвиги, все добродетели, все познания, вся благодать, все чудеса, которые мы видим у них — только дары Твоей благодати"...[36]