Таким образом, по Библии, размножение есть прямое продолжение творения животного мира, не имеющее отношения к браку и вообще к тому, чем человек отличается от животных. Никакой «заповеди» размножаться, о чем любят говорить протестанты[75], в Библии нет. Всякая заповедь может быть воспринята духовно-свободным существом и потому не может быть дана животным, тогда как благословение, как односторонний божественный творческий акт, одинаково приложимо и к человеку и к животным. Что Библия, говоря о благословении размножения человеку, берет его не в качестве высшего, чем животный мир, существа, а как члена этого животного мира, видно из того, что при этом она говорит о человеке в терминах, которые обычно применяются в Библии лишь к животному царству. Подлинный еврейский текст первой главы Книги Бытия вовсе не говорит, что первосозданный человек, которому дано благословение, был мужем («иш») и женой («иша»), как говорят некоторые переводы, а говорит, что он был самцом («захар») и самкой («нкэва»); другими словами, что осуществлением этого благословения являются общие у человека с животным миром родовые органы и процессы (Ср.: Быт. 6, 19; 7, 16).

     На это обращал внимание уже Ориген[76], и с этим считаются многие переводы[77].

     Вообще, как животные берутся здесь в качестве представителей рода (по роду их, по роду ее. Быт. 1, 21, 24, 25), так и человек берется здесь не как индивидуум, а в качестве представителя всего человеческого рода, человечества.

     Между тем, об установлении брака Библия говорит особо. Как Христос (Мф. 19, 5; Мк. 10, 7), так и апостол Павел (Еф. 5, 31) находят это установление в той главе, где говорится о творении человека как существа особого от остального мира, в частности в повествовании о творении жены, где нет ни малейшего указания на размножение. В этой главе начинается история человека как индивидуальной нравственной личности и его отношения к Богу, Который является для него уже не только как Бог-Творец, но и как Бог Завета. Ветхозаветное повествование дважды повторяется в Новом Завете (Мф. 19, 4—5; Мк. 10, 6—7) и оба раза без упоминания о размножении. Хотя брак, по указанию Нового Завета, был установлен еще в Раю, Адам познал Еву, жену свою (Быт. 4, 1) только по изгнании из Рая. Мысль о том, что рождение детей есть не зависящее от человека продолжение творения Божия, что дети — дар Божий, десятки раз встречается в Библии (см., например, в книге Бытия 4, 1, 25-26; 6, 2; 29, 33; 30, 2, 6, 24; 48, 9). «Разве я, а не Бог не дает тебе детей?» — говорит Иаков Рахили (Быт. 30, 2).

     Если от Библии обратимся к ее авторитетным толкователям, то увидим, что они постоянно подчеркивают самостоятельность брака и рождения. Климент Александрийский учит, что само по себе рождение есть «таинство творения», ?????????[78], а потому виновником рождения является лишь Бог, тогда как родители являются лишь «служителями рождения» (???????? ????????[79]).

     Ту же мысль подробно развивает святой Мефодий, епископ Патарский (Олимпийский) в своем «Пире десяти дев», ссылаясь на Иер. 1, 5; Иов 38, 14; 10, 8[80].

     Иоанн Златоуст не раз обращает внимание на то, что благословение плодородия дано Адаму еще до создания жены[81], и точно так же не раз прямо утверждает, что «не сила брака умножает наш род», но слова Господа, сказанные в начале: «роститеся и множитеся»[82] и что «рождение детей нужно приписывать не сожитию супругов, ни чему-либо другому, но Создателю всяческих» [83].

     Библейская антропология учит, что в человеке есть две области.

     Центром одной является сердце, центром другой— чрево. Первая— это область сознания и свободы, а потому и область нравственной ответственности. Вторая есть область бессознательной, инстинктивной, растительной и животной жизни[84], а потому она свободна от моральной ответственности. Неужели вы не разумеете, — спрашивает Христос Апостолов, — что ничто, извне входящее в человека, не может осквернить его? Потому что не в сердце его входит, а в чрево (Мк. 7, 18-19). Между тем все, что подлежит моральной оценке, исходит из сердца, исходящее из человека, оскверняет человека, ибо извнутрь, из сердца человеческого, исходят злые помыслы, прелюбодеяние, любодеяние, убийства (ст. 20—21). И размножение с библейской точки зрения входит не в область сердца, а в область чрева. Размножение, в сущности, есть тот же процесс, что и питание. Это особенно ясно у низших организмов, где размножение прямо пропорционально питанию. Но и у человека «блуд является следствием пресыщения»[85], и Апостол Павел говорит, что пьянство является причиной блуда (Еф. 5, 18). Библия говорит, что благословение на размножение дано вместе с благословением на питание: И благословил их Бог и сказал им Бог: плодитесь и размножайтесь... вот, Я дал вам всякую траву... в пищу (Быт. 1, 28—29).

     Совсем иначе говорит Библия о браке. О нем говорится во 2-й главе Бытия, где идет речь о человеке как существе, отличном от остального животного и растительного мира. О размножении здесь не упоминается. Человек здесь берется не с бессознательной, инстинктивной стороны своего бытия, а как носитель сознания и свободы. Человек берет здесь на себя задачу подчинения себе всего внешнего мира— макрокосмоса, работая в Раю и охраняя его, а вместе с тем он берет на себя и задачу подчинения высшим духовным целям своей внутренней физической жизни - микрокосмоса, принимая заповедь о невкушении плода с древа познания добра и зла. Свою творческую свободу человек обнаруживает в создании языка и в подчинении себе животного мира (Быт. 2, 19). И только после этих актов сознания и свободы человека как наиболее яркое их проявление является брак. По Библии, Бог не творит жену вместе с мужем и таким образом не принуждает на брак человека, а только тогда, когда Адам, этот еврейский Фауст, проявил свою свободу, когда он создал идею жены и пожелал ее осуществления, Бог дает бытие мысли человека, человек становится мужем и женой.

     Говоря о свободе как основной черте брака, Библия в то же время говорит и о его главной цели.

     Она указывает только одну цель брака — жена творится для того, чтобы быть «помощницей» мужа. В чем же должна состоять эта помощь? Употребленное в русском и славянском переводе слово «помощник» подает мысль о помощи в тех трудах, которые Бог возложил на мужа (Быт. 2, 18), и обычное понимание его таково. Но в таком случае полне уместно возражение блаженного Августина, повторенное Фомой Аквинатом, что для помощи во всяком другом деле, кроме рождения, другой мужчина был бы пригоднее женщины. Однако слово «помощник», так же как и соответствующие слова в переводе семидесяти (??????) и в Вульгате, не передает точно глубокого смысла еврейского подлинника. Более точный перевод был бы: «сотворим ему восполняющего, который был бы перед ним». Таким образом, здесь говорится не о восполнении в труде, а о восполнении в самом бытии, так что помощь в труде может мыслиться лишь как последствие восполнения в бытии. Жена прежде всего нужна мужу как его «alter ego».

     Библия не говорит: «не хорошо человеку трудиться одному», а говорит: не хорошо быть человеку одному; не говорит: «который трудился бы с ним», а говорит: «который был бы перед ним». Еврейское слово neged означает то, что впереди, на лицо (Быт. 31, 32; Исх. 19, 2; 34, 10; Чис. 2, 2; 25, 4; Дан. 6, 10). Древние переводчики переводят это слово ?? ????????? ????? (Акила. Ср.: Мк. 11—12) «???????? ?????» (Симмах. Ср.: Деян. 20, 15). Английский ученый Вордсворт переводит against him, before him и сравнивает отношение оттиска печати с самой печатью[86]. «Бог, — говорит святой Кирилл Александрийский, — создал жену... имевшую сожительствовать с мужем, как существо однородное с ним, и просто пребывать с ним» [87].

     Но это сопребывание с мужем не есть лишь пространственная близость.