О сыне Давидов!

Сыне Давидов, Лазаря воззвавый…

Убий телесну и во мне работу!

Даждь новый род сей победы,

О сыне Давидов!..

Отсюда рождается новый порыв, существенный и значительный. Воскресение после Голгофы. Дабы воскреснуть, страждущий дух Сковороды добровольно ищет распятия. Мертвенность свою он хочет вознести на крест, дабы там получить исцеление.

В Пасхальные дни, в дни светлой, космической радости, вот чего просит душа Сковороды: Веди меня с Тобою в горний путь на крест.

Рад я жить над горою, брошу долню перст…

Сраспнимое тело, спригвозди на крест,

Пусть буду аз вне не целой, дабы внутрь воскрес.

Пусть внешний мой иссохнет,

Да новый внутрь цветет; се смерть животна.

О новый Адаме! О краснейший сын!

О всего светный сраме! О буйства Афин!

Под буйством твоим свет,

Под смертью — жизнь без лет. Коль темный закров!

Эта жажда распятья и есть поворот от мрака к свету, — поворот, естественно находимый душой, страдания которой дошли до предела, ей свойственного. Этот порыв необычайно характерен для Сковороды. Гоголь, когда страждущий дух его осознал свою первородную мертвенность, в ужасе бросился к Церкви. Это — путь героический, необычайно ценный, почти универсальный. Так обращаются к Церкви тысячи самых простых людей, так обращаются к Церкви и одинокие, утонченные души Гюисманса, Бодлера.

Но Сковорода не обращается к Церкви. Он в Нее верит, но он не идет к священнику, чтобы облегчить свою душу исповедью и покаянием; он не подчиняет жизнь свою правилам духовной гигиены, т. е. церковному посту и аскетическим управлениям, для того, чтобы умирить хаос своей души. Он не идет в монахи, чтобы строгостью послушания получить власть над своим мятежным и своевольным духом.

Мы еще будем иметь случай поговорить об отношении Сковороды к Церкви, теперь же только отметим, что исцеления ищет он не в Церкви, а в себе, что в исканиях своих он идет не стезею послушания и смирения, а стезею дерзновенного личного утверждения своей тайной природы. Сораспяться он хочет не по церковно — мистическим мотивам, а только для того, чтобы «внешний» его иссох, чтобы в страданиях он обрел в себе, сам обрел, нового, тайного, скрытого в нем человека. Вяч. Иванов говорит.

И по Земле, по цветоносной, много,

Братья, любви Гоглоф святых: