Если миновал мрак и шуммирского ветра.

О прелестный мир! Ты мне океан, пучина,

Ты мрак, облако, вихрь, тоска, кручина.

Се радуга прекрасная мне ведро блистает,

Сердечная голубочка мне мир вещает.

Прощай о печаль! прощай, прощай, зла утроба!

Я на ноги встал, воскрес от гроба.

О отрасле Давидовска! Ты брег мне и Кифа,

Ты радуга, жизнь, ведро мне, свет, мир, олива! «Гнездящаяся в душевной точке», ненасытимая, слепая воля, переставая хаотизировать душу, каким‑то чудом становится началом возносящим и организующим. Если только что Сковорода для своего безудержного алкания и своей огромной тоски нашел великолепный образ оленя, который, «нажрався до сыта змиев и не терпя внутрь палящие ядом жажды»', бешено мчится на источники водные, то теперь этот образ символизует преображающую силу стремления, возносящего в горные, небесные страны умопостигаемого покоя и насыщения.

Небо, земля и луна, звезды все прощайте!

Все вы мне гавань дурна, впредь не ожидайте…

Се мой любезный прескор, скачет младый елень

Выше небес, выше гор; крын мой чист, нов, зелен.

Сладость его есть гортань, очи голубины,

Весь есть любовь и харран, руце кристаллины.

Ах! обрати мне твой взор: он мя воскриляет

Выше стихий, выше гор он мя оперяет.

Хаос гармонизируется. Безудержная воля, напрягаясь и собираясь, возносит и освобождает. Бросается в глаза сходство между оленем Библии и Эросом Платона. Нажравшись ядовитых змей, обуреваемый жаждой, олень уже не хочет и не может удовлетвориться обыкновенной водой. Ему нужно скакать на горы, все выше и выше, и только чистая вода из бьющего источника может спасти его от жажды, и только припав к Источнику мудрости — к Абсолютному, душа Сковороды может насытиться и получить покой. Как Эрос постепенно возносит душу, верную ему, к безвидной Красоте самой в себе, так и олень стремления, окрыляя и оперяя душу Скороды, несет ее выше гор, выше стихий. В своем последнем определении он весъ Любовь и харран. Он прикасается ко всему кристально чистыми прикосновениями. Видит все тем «оком голубицы», которое «взирает выше вод потопных (т. е. минуя все призрачное и феноменальное) на прекрасную Ипостась Истины».

Теперь мы можем ответить на вопросе: где душа Сковороды?

Душа его в борении.

Ему нужно было до конца почувствовать и осознать свой хаос. Его душа, как «африканский олень», наглоталась ядовитых и ненасыщающих впечатлений жизни, и ему нужно было, чтобы воля его, обратившись в прескорого оленя Библии, помчалась к целительным горным источникам божественной Мудрости.