Истинная исповедь предполагает память о прошлом. Но память избирательна: неприятное забывается, приятное же очень часто "ложно вспоминается" (его не было, а мы "помним", что оно было...). Короче, наша память творит мифы о нашем прошлом...

Выше я говорил об исповеди как отчете о более или менее длительном отрезке нашей жизни. Теперь несколько слов о возможности истинной непосредственной исповеди – о том, что у нас на сердце в текущий момент... Возможна ли она? - Нет, и она невозможна, ибо прав Тютчев: "Взрывая, возмутишь ключи..." Как только мы начнем "самонаблюдаться" с целью дать истинный рациональный самоотчет о том, что у нас на сердце в данный момент времени, мы перестанем жить текущим моментом, остановимся... Мы уподобимся сороконожке из притчи, которая, когда ее спросили, с какой ноги она начинает ходьбу, задумалась, остановилась... и с тех пор не может сдвинуться с места...

Завершая этот раздел, ответим на вопрос, сформулированный в его начале: если под "сердцем" мы будем понимать разум (рацио), то ни адекватно понять себя, ни, следовательно, высказать словами истину о себе (исповедаться) мы не сможем!

Слушайте, я не люблю шпионов и психологов, по крайней мере таких, которые в мою душу лезут. Я никого не зову в мою душу,

я ни в ком не нуждаюсь, я умею сам обойтись.

(Реакция Н.Ставрогина на духовную проницательность "архиерея на спокое" Тихона - см. главу "У Тихона" в романе Достоевского

"Бесы".

Итак, адекватное рациональное самопознание невозможно. Но само это заключение является итогом рационального - во всяком случае я старался, чтобы оно было рациональным - рассуждения. Причем этот итог, естественно, предполагает возможность соотнесения истинного содержания душевной жизни исповедующегося с содержанием этой жизни, как оно видится с позиции рационального самопознания. Поэтому либо я пришел к бьющему в глаза логическому противоречию (непознаваемое познаваемо), либо истинное содержание нашей душевной жизни каким-то внерациональным способом все же познаваемо нами. Верен, конечно, второй вариант: истинное содержание нашей душевной жизни время от времени (более или менее часто) усваивается нами непосредственно, интуитивно, внерациональными "прозрениями"... (Интуиция – хотя и таинственное, но, несомненно, существующее, превозмогающее всевозможные психические препятствия - вроде самозащитных механизмов - явление.) Мало того, для чутких душ и чужая душевная жизнь часто является непосредственно-открытой: люди часто "взаимопрозрачны" друг для друга... Последнее – для людей, желающих по тем или иным причинам "закрыться в себе" - часто болезненно-неприятно, если не мучительно (ср. с эпиграфом к этому разделу).

И свою и даже чужую душевную жизнь можно понять... Но можно ли выразить это понимание? Можно - взглядом, движением руки, интонацией... Можно - хотя часто это очень трудно - и словами - превозмогая, казалось бы, непреодолимые преграды ("мысль изреченная есть ложь"). Думаю, однако, что и в случае словесного - стихами ли, прозой ли - выражения интуитивно усвоенного содержания душевной жизни - своей ли, чужой ли - важны не столько сами слова, сколько паузы и знаки препинания между ними, выражающие интонацию...

С.П. Суровягин, Г.П. Худякова. Мировоззренческое покаяние как социально-исторический поступок в исповедальной культуре России