Братия! Притча о блудном сыне должна занять все внимание наше. В ней, как в зеркале, видны все мы. Сердцеведец Господь в немногих словах и в лице одного человека представил, как обманчивая сладость греха удаляет нас от истинно сладостной жизни по Богу, и как испытанная нами тяжесть греха для души и тела, побуждает нас, по действию благодати Божией, обратиться и многих действительно обращает опять к Богу, к жизни добродетельной. Повторим ее и побеседуем о том, как необходимо и как удобно грешнику обращаться к Богу.

У одного человека было два сына. Когда они пришли в возраст, младший сказал отцу: дай мне следующую часть имения. И отец разделил имение. Старший сын не взял своей доли и остался с отцом: знак, что он любил отца чистым сердцем, находил удовольствие в исполнении его воли (николиже заповеди твоя преступих) и удаляться от него почитал безумием. А младший, спустя несколько дней после этого, собравши все свое имение, ушел из дому родительского в дальнюю сторону и там расточил свое имение, живя распутно. Из этого видно, что он имел не доброе и не чистое сердце, не был сердечно расположен к доброму отцу, тяготился его надзором и мечтал лучше пожить по воле своего развратного сердца. Но послушаешь дальше, что случилось с ним в удалении от дома родительского. Когда он прожил все на чужой стороне не добрым порядком: настал великий голод в той стране, и он начал нуждаться. И пошел, и пристал к одному из жителей той страны, а тот послал его на поля свои пасти свиней. И он рад был наполнить чрево свое кормом (желудями и мякиною), который ели свиньи; но никто не давал ему. Пришедши же в себя, сказал: сколько наемников у отца моего довольствуются хлебом с избытком, а я умираю с голоду. Встану, пойду к отцу моему и скажу ему: родитель! я согрешил против неба и перед тобою, и уже не достоин называться сыном твоим: прими меня в число наемников твоих. Встал и пошел к отцу своему: и когда еще он был далеко, увидел его отец его, и сжалился над ним, и пошел к нему на встречу, обнял его и поцеловал его; простил его вину, ввел его в дом свой, одел в лучшие одежды и сделал по случаю его возвращения пиршество. (Лк. 15,11-32) Так погибший сын вошел опять в любовь отца своего.

Братия! так поступает с нами и Отец небесный. Он не удерживает нас при себе силою, если мы, имея развратное и неблагодарное сердце не хотим жить по Его заповедям, а попускает нам удаляться от Него и узнать на опыте, как опасно жить по воле своего сердца, какое мучительное чувство недостатка мира и спокойствия испытывает душа, преданная страстям, какою постыдною пищею питается она: ибо что может быть постыднее пищи страстей? Но не дай Бог никому остаться навсегда в этом удалении от Бога: вдали от Бога – верная и вечная погибель. Вси удаляющии себе от Тебе погибнут (Пс. 72, 27), говорит святой царь и пророк Давид. Нужно непременно обратиться с гибельного пути греха к Богу всем сердцем; и да будет уверен каждый, что Бог увидит его искреннее обращение, с любовью встретит его и по-прежнему примет его в число детей Своих.

Согрешил ты? Скажи с полной решимостью в сердце: востав иду ко Отцу моему, и пойди к Нему самым делом. И лишь только успеешь ты выговорить в сердце эти слова; лишь только решишься твердо жить по воле Его, Он тотчас увидит, что ты возвращаешься к Нему. Он всегда не далеко от каждаго из нас (Деян 17, 27); сейчас прольет в сердце твое мир Свой: тебе вдруг будет так легко и приятно, как, например, приятно бывает несостоятельному должнику, когда ему прощают его долг, или как приятно бывает нищему, которого вдруг одевают в лучшую одежду, или сажают за богатый стол.

Но при этом заприметьте, братия, сколько видов грехов или страстей, столько и возвратных путей к Отцу небесному: каждый грех или страсть есть путь в страну, далекую от Бога. Ушел ты дорогою неверия: воротись назад, да сознай все его безрассудство, перечувствуй сердцем всю его тяжесть, пустоту, гибельность, и стань твердою ногою на путь успокоительной, сладостной и животворной для сердца человеческого веры, и держись ее всем сердцем. Ушел ты по пути гордости: воротись назад и стань на путь смирения, а гордость возненавидь, зная, что Бог гордым противится. Ушел по пути зависти: воротись с этой адской дороги и будь доволен тем, что Бог послал и помни, чье она исчадие: первый завистник был диавол, и завистию диаволею грех в мир вниде (Прем 2, 24); будь ко всякому доброжелателен. Если ушел путем вражды и гнева: воротись и стань на путь кротости и любви. Помни, что ненавидяй брата своего, человекоубийца есть (1 Ин 3, 15); или удалился ты от Бога чревоугодием и распутством: воротись и стань на путь умеренности и целомудрия, и помни всегда, для руководства в жизни слова Спасителя: внемлите себе, да не когда отягчают сердца ваша объядением и пиянством и печалми житейскими (Лк. 21, 34) и слова покаявшегося блудного сына: согрешили мы перед Тобою и уже недостойны называться Твоими сынами: прими нас, хоть как наемников: и Он верно примет нас, как детей. Аминь.

Слово в Неделю о блудном сыне

И шед прилепися единому от житель тоя страны: и посла его на села своя пасти свиния. И желаше насытити чрево свое от рожец, яже ядаху свиния: и никтоже даяше ему

(Лк. 15, 15-16).

Вот до чего дошел, наконец, младший блудный сын, упоминаемый в евангельской притче, не захотевший, по непонятному своенравию, оставаться в доме отца своего, у которого, как он сам потом сознался, даже наемником избывают хлебы (Лк. 15, 17) . Вместо родного, истинно дружеского сообщества со старшим, умным и благонравным братом своим, теперь он прилепляется к одному бесчеловечному жителю той несчастной стороны, в которую удалился от отца своего, и в которой расточил имение свое, живя блудно. Жестокий житель посылает его на села своя пасти свиния (Лк. 15, 15). Вместо совершенного довольствия и изобилия, какое находил прежде в отеческом доме, он вдруг теперь терпит крайнюю и позорную бедность – плод распутной жизни, так что желает насытити чрево свое от рожец, или желудями, яже ядяху свиния (Лк. 15, 16). Так бедственно было, братия, для блудного сына удаление из дома родительского, с доставшимся по разделу имением, на страну далекую и чуждую!

Нужно ли говорить, что упоминаемый в святом Евангелии блудный сын изображает нас грешных? Точно, наши способности: ум, воля и сердце, наше тело с его здоровьем, с его премудрым, прекрасным устройством; наши звания, в какие кто призван, наше богатство, все наше благосостояние, даже клочок земли, на котором мы живем – все это доставшееся нам по разделу имение Отца небесного, Который единственно по Своей благости, не заслуженно с нашей стороны, выделил каждому из нас часть благ из Своей богатой сокровищницы и дал нам волю идти на все четыре стороны. Редко кто из нас остается со своим имением под отеческою кровлею; многие, взявши свою часть, как бы уходят от всеблагого Отца на сторону далече – в мир грешный и живут там распутно в плену страстей, пока, наконец, жестокость и явная гибельность их, не убедят их вернуться к Отцу своему. Да, наши страсти, наши грехи – сущие тираны для нас. Побеседуем об этом. Господь Бог наш есть существо всесовершеннейшее, так что до полного представления Его совершенств мысль наша и возвыситься никогда же может. Так как Он всесовершен, то потому самому Он вседоволен и всеблажен. Всесовершенный и вечно блаженный Бог создал и нас не с тем, чтобы нас кто-нибудь мучил и тиранил, а с тем, чтобы нам было вечно хорошо, чтобы мы вечно блаженствовали; но, как блаженствовать может только тот, кто старается быть совершенным и святым, подобно Богу, то Творец и одарил нас свободною волею и заповедал нам быть святыми, как Он свят. Святи будите, яко Аз свят есмь, Господь Бог ваш. (Лев 19, 2; 1 Петр. 1, 16) Старайся подражать Ему в святости своим умом, волею и чувством; познавай Его совершенства, люби Его и в Нем всех людей, делай дела Божии: и ты будешь свят, и ты будешь блажен. Если не будешь стараться знать Его, любить Его и делать то, что Он заповедал: ты будешь несчастным грешником, всегдашним пленником, мучеником страстей; потому что блаженство в Боге и от Бога; вне Его не может быть блаженства: там только тираническое владычество страстей. Что, кажется, за труд человеку знать и любить Бога от всей души и от всего сердца своего! Пусть бы душа его была для Бога какое-нибудь чуждое творение, а то она – Его творение, дыхание уст Его, образ Его; как же не полюбить ей своего Творца, своего Благодетеля присного и вечного всецело, нераздельно! Наше тело – дело Его премудрого ума, Его зиждительных рук, наше звание, богатство, все, что у нас есть, кроме греха, – Его собственность; как не знать и не любить от всей души такого Благодетеля, Который дает нам живот и дыхание и вся; Которым мы живем, движемся и существуем (Деян 17, 25 и 28). Как не любить вместе с Ним, как собратьев, как чад одного и того же Отца, ближних наших! Надобно бы, кажется, по справедливости удивляться, как мы знаем и любим что-нибудь другое, кроме Его! Как мы можем удаляться от Него – Источника живота и блаженства, как можем враждовать против закона и уставов Его, делать что-нибудь неугодное Ему! Однако же мы любим многое другое, кроме Его, делаем не то, что Ему угодно и удаляемся от Него. За то посмотрите, что с нами делается, на кого мы иногда походим.

Вот дерзкий вольнодумец, который говорит не в сердце, а уже вслух провозглашает: несть Бог (Пс. 13, 1) , или: несть Богочеловек Искупитель; нет Церкви и даров небесных, преподаваемых в таинствах для нашей духовной жизни, совершенства и спасения! Что же? Ты отвергнул все духовное, священное и небесное? Так ты плоть, земля, в тебе нет души, тебе не знать неба, ад твой вечный удел. Где твоя душа, скажи мне? Всякая душа от Бога и знает Его, стремится к Нему, а для твоей души нет Бога, она не знает Его; легче же говорить, что нет твоей души, чем Бога, Творца всего существующего. О, я вижу, как жалко в тебе то, что ты называешь своею душою. В неведомой дали от Отца духов и всякой плоти, она томится, бедная, в области плоти, мрака и погибели невыразимою тоскою по какой-то потере, о чем-то родном; какую пустоту и мрак чувствует она в себе, каким безотрадным находит она свое положение! Быть духом, иметь духовные потребности и стремления и не находить им удовлетворения – какое мучение для души! Видеть, как другие прибегают в храмы Божии с усердными молитвами к Богу, как получают оттуда дары небесной благодати, и в тоже время чувствовать в себе борьбу гордого разума, не покоряющегося святой истине, с природными стремлениями своей души – как это убийственно для души. Воротись домой блудный сын: куда ты зашел? Зачем ты расточаешь имение Отца твоего небесного вдали от Него, живя блудно? Твой ум – не твой: он – дар Божий; зачем ты его употребляешь во зло? Тебя Бог одарил им с тем, чтобы ты познавал Его и старался уподобляться Ему; а между тем ты делаешь из него пагубное средство – подальше уйти от Него, забыть и не знать Его. Воротись к Отцу твоему, несчастный; далеко зашел ты; в этой дали нет ничего, кроме вечной смерти.

Вот честолюбец, для которого земные почести – цель жизни. Вместо того чтобы стремиться к вечной почести горнего звания во Христе Иисусе, он истощает все усилия добиться, сколь можно больше чести от людей. Но на пути к своей цели он встречает множество соперников, которые восхищают достоинства, принадлежащие, по его мнению, ему! Какая досада, как тяжело не получать того, чего так усердно домогаешься, и что иногда почитаешь уже своим! Сколько ночей проводить иногда честолюбец в бессоннице! Воротись и ты, разве ты не замечаешь, что идешь на страну далече; все дальше и дальше от Отца твоего небесного. Любовь мира сего, любовь к его почестям и отличиям, вражда на Бога есть (Иак. 4, 4). Зачем тебе хочется быть выше других? Разве не знаешь, что слава человеча яко цвет травный: изсше трава, и цвет ея отпаде (1 Петр. 1, 24; Ис 40, 6), что нам предоставлена вечная слава на небе со Христом? Тебе дано сердце, в котором, между прочим, горит любовь к доброй славе, – не с тем, чтобы ты вечно домогался скоропреходящих почестей, а чтобы ты любил духовное восхождение от славы в славу, отвращаясь всячески греха, как самого сильного препятствия к твоему духовному совершенству. Воротись же в дом Отца своего, брось мелкое честолюбие.

Вот сребролюбец, в руки которого перешло уже множество светлых земляных блесток и который хочет скопить их, как можно больше. Серебро и золото – это его идол. И он удалился от Бога на страну далече; утомительные заботы о приобретении и сбережении своего сокровища днем и ночью преследуют его; он слышит иногда слово Божие, но мысль о богатстве подавляет оное; о Боге, о своей душе, о ее загробной судьбе, ему некогда подумать: и он живет блудно. Сколько и каких средств не употребляет он иногда для того, чтобы красивой, блестящей земли набрать себе столько, сколько могут вместить его неограниченные желания! Куда тебе, для чего тебе так много серебра и золота? На черный день, для обеспечения твоего семейства? Но в жизни истинного христианина не должно быть черных дней, то есть дней несчастных, по понятиям мирским, разве уже назвать черными те дни, когда мы сильно согрешим и прогневаем всеблагого Владыку нашей жизни. Мы живем в царстве любящего и попечительного Отца нашего, вечного Ходатая Сына Божия и Утешителя Святого Духа – Бога нашего, Троицы Единосущной. Какие же черные дни в таком царстве? Для обеспечения семейства? Хорошо. Но для семейства надобно не в пример меньше того, чем ты собрал. И ты хочешь совершенно один обеспечить свое семейство на будущее время! Что же ты Богу не предоставляешь устроить в будущем благо твоих детей, предоставляя их почти исключительно бездушному металлу? А если блестящий металл попадется в руки расточительных и распутных детей, если он испортит их? Тогда тебе двойная беда: оттого, что, собравши, не употребил как должно своего богатства, и оттого, что погубил своих детей. Воротись и ты в дом Отца своего. Тебе кажется, что ты приращаешь имение, доставшееся тебе от Отца небесного: нет, ты расточаешь его, живя блудно. Приращать имение – значит умножать его посредством употребления, сообразного с намерением Божиим. Как? умножать посредством употребления? Когда употребляешь, тогда не умножаешь, а расточаешь, говоришь ты. В мире это действительно бывает так, а у Бога не так. Но ты не употребляешь его как должно, следовательно, расточаешь, непременно расточаешь волею или неволею, иногда, может быть, незаметно для себя самого. Воротись же и ты в дом Отца небесного; узнай здесь, что всякое земное богатство есть Его имение, что мы приставники и раздаятели этого имения; убедись, что, уделив по возможности из своего богатства нищим, мы его не расточаем, а приобретаем.