В то время, как Бог внутренне приводит сердце твое в умиление, непрестанно твори поклоны и коленопреклонения… Ничто другое в подвижнических трудах не бывает так важно и трудно и не возбуждает такой зависти в бесах, как если повергает кто себя перед Крестом Христовым, молясь день и ночь, и бывает со связанными сзади руками [671] .

Исаак упоминает, в частности, о тридцати и более поклонах, совершаемых в один прием, а также о падении ниц перед Крестом на три часа. Труды инока, говорит он, суть алкание, чтение, всенощное и трезвенное бдение, по мере сил каждого, и множество поклонов, которые следует совершать и в часы дневные, и многократно ночью. Пусть же самой малой мерой для тебя будет — положить тридцать поклонов в один раз, потом поклониться честному Кресту и тем кончить. Но есть и такие, которые, по силе своей, прибавляют к этой мере. Иные же в единой молитве проводят три часа, имея ум трезвенный и повергшись лицом на землю… [672]

Многократное целование Креста является еще одной формой почитания Креста в сирийской традиции. Древние Отцы, подчеркивает Исаак, совершали поклоны, после которых целовали Крест пять или десять раз. [673] Исаак рассказывает о молитве одного отшельника, у которого ему случилось заночевать:

И видел я, как этот брат встает ночью прежде времени… Довольно времени он стихословил и вдруг на все время, пока продолжалось это с ним, оставлял правило, падал на лицо свое и до ста или более раз с горячностью, которую возжигала в сердце его благодать, ударял головой о землю. После этого вставал, целовал Крест Владыки, снова делал поклон и целовал тот же Крест и снова повергался на лицо свое… Раз двадцать со страхом и горячностью, с любовью, растворенной благоговением, целовал он Крест и опять начинал стихословие… [674]

Таким образом, поклонение Кресту было важным элементом аскетической практики Исаака Сирина и одним из главных составляющих его учения о молитве.

Чтение

Другим составляющим была практика молитвенного чтения, о которой Исаак писал много и часто. Прежде всего речь идет о чтении Писания. Для Исаака, как и для всей древней монашеской традиции, чтение Писания — это не столько изучение библейского текста в познавательных целях, сколько беседа, встреча, откровение: библейский текст является лишь средством для достижения прямого опыта богообщения, для встречи с Богом, для прозрений в таинственные глубины божественной реальности.

Исаак говорит о чтении Писания как о главном средстве для внутреннего духовного изменения, сопровождающегося отказом от греховной жизни:

Начало пути жизни — поучаться всегда умом в словах Божиих и проводить жизнь в нищете… Для отвода унаследованной душой предрасположенности к непотребству и для устранения восстающих в плоти тревожных воспоминаний, производящих мятежное пламя, ничто не бывает столь достаточным, как погружение себя в любовь к изучению божественного Писания и постижение глубины его мыслей. Когда помыслы погружаются в услаждение постижением сокровенной в словах премудрости, тогда человек… оставляет позади себя мир, забывает все, что в мире… а нередко и уничтожает самую потребность обычных помыслов, посещающих естество. Сама душа пребывает в восторге при новых представлениях, встречающихся ей в море тайн Писания [675] .

Келейное чтение включает в себя не только Писание, но и сочинения Отцов Церкви на догматические и аскетические темы. Писание и сочинения Отцов являются двумя родами чтения, рекомендуемыми Исааком:

Весьма возвышен и велик… труд чтения. Ибо оно есть дверь, через которую входит ум в божественные тайны и приобретает силу для достижения просветленности в молитве. И омывается он радостью, блуждая по деяниям домостроительства Божия по отношению к людям; ибо эти деяния заставляют нас непрестанно пребывать в изумлении, и от них размышление тоже получает силу, что является плодом того подвижничества, о котором мы говорим. От них просветляется и усиливается молитва, взяты ли они из духовных писаний [676] или из произведений великих учителей Церкви, посвященных домостроительству [677] или научающих тайнам подвижничества… [678] Ибо без чтения невозможно уму приблизиться к Богу: оно охватывает мышление и на всякий миг направляет его к Богу; оно омывает его от помышлений этого материального мира и заставляет его постоянно пребывать превыше плоти. Нет другого труда, благодаря которому человек больше преуспевает, если только он читает ради истины… [679]

Чтение Писания и Отцов, а также житий святых, является, подобно молитве, беседой с Богом. Исаак рекомендует чередовать молитву и чтение, чтобы мысли, почерпнутые из Писания, наполняли ум во время молитвы. Так, переходя от одного вида беседы к другому, человек непрестанно сохраняет свой ум в памятовании о Боге:

Часто, и не зная сытости, читай в книгах учителей о Промысле Божием… Читай Евангелие, завещанное Богом к познанию целой вселенной… Чтобы заменить одну беседу другой, занимайся чтением Писания, открывающим тебе пути тонкости созерцания, и житиями святых… И когда станешь на молитву и на правило свое, то вместо размышления о том, что видел и слышал в мире, найдешь в себе размышление о божественных Писаниях, которые прочел… Это и означает написанное, что душа приемлет помощь от чтения, когда встанет она на молитву, а от молитвы просвещается в чтении… Чтением душа просвещается, чтобы всегда молиться неленостно и без смущения [680] .

Исаак называет чтение «источником чистой молитвы» [681] . В то же время он подчеркивает, что круг чтения монаха должен быть ограничен Священным Писанием и аскетической литературой. Если инок погружается в чтение книг, посвященных различным темам, не связанным напрямую с подвижнической жизнью, это может привести его к рассеянности и воспрепятствует достижению им состояния чистой молитвы: