… и събысться о насъ язы/цехъ реченое. открыеть Господь мы/шцу свою святую. прeдъ все/ми языкы и узрять вси / … и всякъ / языкъ исповeсться Богу… вси / людіе племена и языци. тому / поработають… да возвеселятся и возраду/ются языци. и вси языци во/сплeщете руками. и воскли/кнете Богу гласомъ радости… поите Богу нашему по/ите… поите разумно. воцарися Богъ / надъ языкы. и вся земля да / поклонить ти ся и поетъ тобе. / да поетъ же имени твоему / вышніи. и хвалите Господа вси / языци. и похвалите вси лю/діе… хвално имя Господне. вы/сокъ надъ всеми языкы Господь… и хва/ла твоа на коньцихъ земля. у/слыши ны Боже… и да познаемь на зе/мли путь твои, и въ всехъ / языцехъ спасеніе твое… и вси людіе… да / хвалятъ имя Господне… послушаите мене людіе мои / … и царе ко мне въну/шите …

И лишь в последней фразе этой трети (и всей части I), представляющей собой слова Исайи (XLVI:4–5), напряжение вдруг снимается: «…приближается скоро / правда моа. и изыдетъ яко све/тъ спасенiе мое. мене острови // жидуть. и на мышьцю мою / страны уповають» (184а–184б).

«Похвала (или гимн) Владимиру» составляет часть II СЗБ; целый ряд тем этой части, связанных с древне–киевскими реалиями (в частности, с намерением канонизировать Владимира), был так или иначе затронут выше. О художественных особенностях «Похвалы» писал Якобсон (1975:9–22). Наконец, эта часть принадлежит к жанру с достаточно определенной поэтикой и длительной традицией [295]. Поэтому здесь можно ограничиться анализом только некоторых аспектов поэтики этого текста.

В части II целесообразно выделить несколько подтекстов. Большой мастер религиозно–исторических аналогий и ссылок на прецедент, Иларион именно с этого и начинает «Похвалу», вводя ее нагнетанием слов с корнем хвал-:

хвалить же по/хвалныими гласы. римьскаа / страна петра и паула. има же / вероваша въ Иисус Христа Сына Божіа. / aсia і ефесъ и патмъ. Иоан'на / богословьца. індиа Фому. еги/петъ Марка, вся страны и гра/ди и людіе. чтyть и славять. / коегождо ихъ учителя. иже / научиша я православнеи ве/ре (184б).

после чего присоединяется к этой традиции: «похвалимъ же и мы. по си/ле нашеи, малыими похва/лами. великаа и дивнаа сътво/рьшааго. нашего учителя / и наставника, великааго ка/гана нашеа земли володиме/ра»…(184б).

Самая яркая черта этого вступительного фрагмента — широкая географическая панорама (сопровождаемая перечнем апостолов), свидетельствующая о том, как «распростреся вера благодатьна». Подобная экспозиция сама по себе является своего рода «поджанром», достаточно хорошо знакомым древнерусской литературе, не говоря уж о византийской [296]. Но СЗБ, видимо, было первым оригинальным произведением русской литературы, где была дана такая историко–географическая панорама («вся страны и гра/ди и людіе»), продолженная мотивом известности Русской земли в широком кругу стран и народов, подхваченном позже и другими памятниками. Ср.: «…похвалимъ же и мы… володиме/ра… иже в своя лeта владычеству/юще. мужьствомъ же и хра//боръствомъ прослуша въ стра/нахъ многахъ. и победами и крe/постію поминаются ныне / и словуть. не въ худе бо и не / вeдоме земли владычеств/оваша. но въ руське. яже вe/дома и слышима есть всеми / четырьми конци земли» (184б–185а) [297] и далее: «Сіи славныи отъ славныихъ ро/жься…»

За этим вступлением следует отрывок панегирического характера, в котором дается образ князя Владимира и перечисляются его деяния:

… и възрастъ. и укрепе / въ отъ детескыи младости, паче же възмужавъ. крепо/стию и силою съвершаяся. / мужьствомъ же и смысломъ / предъспеа. и единодерже/ць бывъ земли своеи, покори/въ подъ ся округъняа стра/ны. овы миромъ. а непокори/выа мечемь… и землю // свою пасущу правдою. му/жьствомь же и съмысломъ. / приде нань посещение вы/шняаго. призри нань всеми/лостивое око благааго Бога. и / восіа разумъ въ сердци его… (185а–185б).