Вокруг тела собрались все, кто только мог. Особо подчеркнута «московская» тема — Народи же московьстии мнози с радостию стекошася видети честное и святое его тело. Поклониться телу пришел и великий князь Василий Васильевич, и все князья. Василий Васильевич възрадовася радостию великою зело и воздал хвалу Богу, сподобившему его и в его годы «видети таковое скровище, въ благости дръжавы моея явити ми».

И продолжая:

«И яко же убо далъ еси намъ вторыи источникь благодатный въ граде нашемь Москве, творящаа намъ дивнаа чюдеса последнему роду нашему, но и не токмо же единому граду нашему, но и всем градомъ и странамь, с верою притекающимъ на таковаа и дивнаа чюдеса и дара милости твоа получити, владыко. […] О преподобниче Божии святитель наш чюдотворче Петре и святителю Христовъ преподобне отче нашъ чюдотворче Алексие! Вы бо еста скораа помощника и заступника земли нашеа Рустеи и стена необоримаа присному граду вашему Москве».

Подъем духа был всеобщим: в тот день вся Москва была едина, и день этот, закрепив успевший к этому времени скопиться материал для «московского» мифа, сам наметил следующий шаг и в «московском» мифе и в «московской» идеологии. Единение вокруг обретенного тела Алексия охватывало равным образом всех. И великий христолюбивый князь, и благоверные князья и бояре, и вельможи, и вси московьстии народи целоваста любезно святое его тело.

Вторая часть приложенного к «Житию» текста представляет собой подробный перечень девяти чюдес Алексия — О иступившемъ ума; О отрочати умрьшемъ; О раслабленемъ; О клирице о Михаиле; О слепомъ; О болящем трясавицею; О жене слепои; О поваре Климентии; О отроце Василии, изъедену от беснаго пса. Эти чудеса едва ли что–нибудь существенное прибавляют к тому, что засвидетельствовано в самом «Житии», и выглядят скорее как собрание материала для канонизации.

После описания чудес следует «Слово похвално святому Алексию» с мажорной темой радости (пятнадцатикратное повторение слова Радуйся с характерной риторической схемой: Радуйся, грешнымъ скорое спасение… Радуйся, неразумнымь премудра доброта… Радуйся, раслабленымь скорое исцеление… Радуйся, глухымъ слышание и немымъ глаголание… Радуйся, слепымъ прозрение [467] и т. п.). «Слово похвално» завершается ритуальной самоуничижительной формулой в сильно индивидуализированной версии:

Сие худое грубоглаголие принесох ти убогыи от пустыа ми душа и съквернаго телесе и сердца, от нечистаго языка, приими от насъ, святе, въ славу Отца и Сына и Святого Духа и ныне и присно и

Этим и рукопись и кончается.

ПРИЛОЖЕНИЕ II