В VI веке ή κατά μέρος πίστις переведено было на сирийский язык, как произведение Григория Чудотворца. Выдержки из него часто встречаются в монофиситских рукописных сочинениях на сирийском языке и в переводах греческих монофиситских сборников отеческих свидетельств [667].

Исправление текста ή κατά μέρος πίστις, именно в том месте, на которое ссылались монофиситы, в соответствии с православным учением (в § 30: καί έστι θεός άληθεινός ό άσαρκος έν σαρκί φανερωθείς… ού δύο πρόσωπα, άλλα [вм. ουδέ] δύο φύσεις), произведенное неизвестно кем и в какое время, открыло этому произведению свободный доступ в среду православных, и мы видим, что и православные церковные писатели, как Анастасий Синаит и вслед за ним Евфимий Зигавин, признают его подлинным творением св. Григория Чудотворца [668].

Другое применение, чем в начальной своей истории, ή κατά μέρος πίστις нашло во время униональных переговоров и споров между восточною и римскою церквами: в литературных произведениях, возникших в связи с выдвинутым вопросом об исхождении Св. Духа, обращено было внимание на заключающиеся в ή κατά μέρος πίστις выражения относительно третьего Лица Св. Троицы, которые были использованы преимущественно защитниками унии для доказательства учения об исхождении Св. Духа и от Сына. При этом православные полемисты не отрицали подлинности ή κατά μέρος πίστις, а только старались вложить в его выражения православное понимание. Названным произведением, как творением св. Григория Чудотворца, в это время пользовались: Андроник Каматир, Иоанн Векк, Георгий Метохита, Константин Мелетонит, Димитрий Кидоний, Иосиф Вриенний [669]. Таким применением, данным ή κατά μέρος πίοτς, объясняется и появление этого произведения в рукописи Московской Синодальной Библиотеки, где оно стоит в ряду произведений, связанных с Флорентийским собором.

Таким образом, этот ряд свидетелей удостоверяет, что до очень позднего времени ή κατά μέρος πίστις, пo крайней мере, в известных кругах без всяких сомнений усвоялось св. Григорию Чудотворцу.

Ho параллельно с свидетельствами, удостоверяющими принадлежность рассматриваемого произведения св. Григорию Чудотворцу, идет целый ряд указаний на то, что имя неокесарийского святителя усвоено ему не только неправильно, но даже и злонамеренно. В этом направлении сначала появляются неясные указания относительно подлога; затем они переходят в категорические утверждения, что ή κατά μέρος πίστις ложно надписано именем св. Григория Чудотворца, а на самом деле принадлежит Аполинарию Лаодикийскому (младшему). Указания первого рода принадлежат императору Маркиану — в послании к александрийским монахам от 452 г., палестинским монахам — в послании к никопольскому епископу Алкисону — около 512–513 г. и ефесскому митрополиту Ипатию в 531 г. Император Mapкиан признал необходимым засвидетельствовать пред александрийскими монахами, что Халкидонским вселенским cобором „ничего нового не введено“; при этом он пишет: „святейший и вселенский собор, последуя учению святых и досточтимых отцев, все определил и ниспроверг нечестие Евтихия, которому последовал Диоскор и некоторые другие, которые не боятся распространять в народе книги Аполинария, выдавая их за изречения св. отцев, чтобы своею ложью уловить простые умы [670].

Палестинские монахи в письме к Алкисону, епископу Никопольскому, говорят о монофиситах, вызвавших волнения в Палестине и других местах Востока, что они „книги святых отцев часто подвергают порче; многие же книги Аполинария чрез изменение надписания приписали Афанасию, Григорию Чудотворцу и Юлию, которыми особенно и уловляют многих в свое нечестие“ [671].

Когда севириане на отмеченном выше собеседовании, в подтверждение своих обвинений Халкидонского собора, указали на Афанасия Алекс., Феликса и Юлия римских, Григория Чудотворца, определивших после соединения одну природу Бога Слова, то Ипатий сказал: „эти письма или свидетельства, о которых вы говорите, настолько ложны (или поддельны — falsae), что ни одного из них не пожелал упомянуть блаженный Кирилл, ни в письмах, какие он писал к Несторию, ни в свидетельствах, какие он приводил против его богохульства на Ефесском соборе, когда особенно уместно было предъявить их, ни в изложении двенадцати глав“… Когда севириане спросили: „почему же вы подозреваете, что мы подделали те (письма или свидетельства)“? Ипатий отвечал: „не вас мы подозреваем, а древних еретиков аполинариан“. На возражение со стороны севириан, что Кирилл (разум. Александрийский) в своих книгах против Диодора и Феодора, однако, пользуется приводимыми ими свидетельствами, Ипатий отвечал, что в таком случае нужно подозревать в неподлинности и эти книги Кирилла, „ибо мы ясно показали, что знаменитое послание блаженного Юлия, принадлежит Аполинарию, а относительно того свидетельства, которое вы приписываете св. Григорию Чудотворцу, убедите Севира… сознаться, что он (т. е. Аполинарий) определил неистление плоти, а в таком случае мы должны верить, что и то, что он сказал о едином естестве, принадлежит ему же“. Севириане не защищали больше силы приведенных им свидетельств [672].

Если император Маркиан говорит еще очень неопределенно, то в послании палестинских монахов уже указывается, что подделке подверглись и произведения св. Григория Чудотворца, а на собеседовании с севирианами ясно отмечается, что речь идет о таком произведении св. Григория, в котором определена после соединения одна природа Бога Слова, и что подлог произведен аполинарианами. В последнем случае не ясно только, что разумеет Ипатий, подлог ли целого произведения, или же интерполяцию текста сочинения, написанного св. Григорием Чудотворцем [673].

Совершенно определенное утверждение о неподлинности именно ή κατά μέρος πίστις находится у Леонтия Византийского (в первой половине VІ века). Свое произведение „Против коварства аполинариан“(Adversus fraudes apolinaristarum) Леонтий начинает такими словами: „Некоторые, одержимые болезнью Аполинария, или Евтихия, или приверженцев Диоскора, желая подкрепить собственную ересь. ложно надписали некоторые из сочинений Аполинария именами Григория Чудотворца, или Афанасия, или Юлия, чтобы обмануть простых людей, чего, конечно, и достигли. Ибо достоверностью лиц они смогли увлечь многих из кафолической церкви. У многих из людей правой веры ты найдешь ή κατά μέρος πίστις Аполинария, приписанное Григорию“, и т. д. [674]. В том же произведении он приводит §§ 30–31 и 27 прямо, как принадлежащие Аполинарию: τού αύτού (т. е. Άπολιναρίου) έκ της κατά μέρος πίττεως [675].

В сочинении „О сектах“читаем: „Они представляют нам и другое свидетельство, именно из произведения Григория Чудотворца ή κατά μέρος πίστις: не два лица, не два естества, ибо не должно поклоняться четырем и проч. Но и на это мы отвечаем, что прежде всего у древнейших относительно него было сомнение, принадлежит ли оно святому Григорию; затем Григорий Нисский, написавший надгробное слово Чудотворцу, говорит, что неизвестно ни одного его произведения, кроме исповедания веры, которое он получил в видении“ [676]. В сочинении „Против монофиситов“также указывается, что ή κατά μέρος πίστις вызывает сильные сомнения, хотя в своем содержании не заключает ничего противного православному учению [677].

Евлогий Александрийский († ок. 607 г.) в своей третьей беседе против поносящих Халкидонский собор говорит, что противники этого собора ссылались на св. Григория Чудотворца, который в ή κατά μέρος πίστις запрещает говорить о двух естествах во Христе; однако это произведение, хотя и действительно надписывается именем св. Григория Чудотворца, на самом деле принадлежит Аполинарию, что доказывается нелепостью (άτοπία) и нечестием (δυσσέβεια) учения, заключающегося в словах; „бесплотный во плоти явившийся есть истинный Бог, совершенный истинным и божественным совершенством, не два лица и не два естества, ибо не утверждаем, что поклоняемся четырем“(§ 31). Сказавши о совершенстве по Божеству, он совершенно умолчал о человечестве, а сказать: бесплотный во плоти явившийся — есть горький плод сумасшедшего возделывания Аполинария [678].

Автор жития св. Максима Исповедника пишет, что Феодосий Кесарийский (в Вифинии) убеждая Максима Исповедника признать типос Константа, сказал: „что же? ты не допускаешь единого действования, которое исповедывали избранные учители? И Феодосий привел свидетельства святых, ложно распространенные у них под именем Юлия Римского, Григория Чудотворца и Афанасия и прочитал их. И сказал Максим: убоимся Бога и не будем прогневлять Его, ссылаясь на еретические изречения; ведь всякий знает, что они принадлежат нечестивому Аполинарию. Укажи другие, если имеешь“ [679]. Феодосий не возразил ничего, — следовательно, неподлинность монофиситских цитат из Афанасия, Юлия и Григория и принадлежность их Аполинарию в половине VІІ века настолько была общепризнанным фактом, что достаточно было только указать на него, чтобы привести противника к молчанию.

Самым решительным свидетелем о принадлежности κατά μέρος πίστις не Григорию Чудотворцу, а именно Аполинарию, является блаж. Феодорит Кирский. В своем произведении „Еранист“(Έρανιστής ήτοι Πολύμορφος) Феодорит в конце каждого из трех „диалогов“, на которые разделяется произведение, приводит ряд свидетельств из различных творений древнейших его церковных писателей и в том числе из Аполинария Лаодикийского; при этом в конце первого и третьего диалогов он дает несколько цитат, которые почти буквально совпадают с текстом κατά μέρος πίστις. На эти цитаты впервые обратил внимание К. Каспари [680] и на них окончательно утвердил давно высказанное мнение Ο принадлежности κατά μέρος πίστις Аполинарию Лаодикийскому [681]. Но они имеют безусловно важное значение для суждения о характере вообще этого произведения и потому мы приводим их параллельно с соответствующими местами из рассматриваемого произведения.

Ή κατά μέρος πίστις. „Эранист“блаж. Феодорита. a) πιστεύομεν ούν αναλλοίωτου μενούσης τής θεότητος τήν σάρκωσιν του λόγου γεγενήσθαι προς άνακαίνωσιν της άνθρωπότητος. ούτε γάρ άλλαξις ουτε μετακίνησις ουτε περικλεισμός έν πνεύματι περί τήν αγίαν του θεού δύναμιν [682]. καί μέντοι καν τω περί πίστεως λογιδίω ουτω λεγει πιστεύομεν ουν άναλλοιώτου μενούσης τής θεότητος τήν σάρκωσιν αυτής γεγενήσθαι προς άνακαίνησιν τής άνθρωπότητος ούτε γάρ αλλοίωσις, ουτε μετσκίνησις, ούτε περικλεισμός γέγονε περί τήν άγίαν του θεου δύναμιν [683]. б) В известном теперь тексте ή κατά μέρος πίστις соответствующего места нет. καί μετ’ ολίγα' προσκυνοΰμεν δε Θεόν σάρκα έκ τής άγιας Παρθένου προσλαβόντα. καί διά τοΰτο άνθρωπον μέν οντα κατά τήν σάρκα, Θεόν δέ κατά τό πνεύμα [684]. в) § 28. όμολογουμεν τόν υιόν θεού υιόν άνθρωπου γεγενήσθαι, ουκ όνόματι άλλά άληθεία προσλαβόντα σάρκα έκ Μαρίας παρθένου [685]. καί έν έτέρα δέ έκθέσει ούτως εφη' όμολογουμεν τόν ϒιόν τού Θεού υιόν ανθρώπου γεγενήσθαι, ούκ όνόματι, άλλ’ αληθεία προσλαβόντα έκ Μαρίας τής Παρθένου σάρκα [686]. г) υιός έπεδήμησε κόσμω σάρκα εκ παρθένου λαβών, ήν έπλήρωσεν αγιοο πνεύματος εις τόν πάντων ήμών αγιασμόν, θανάτω δέ παραδους τήν σάρκα τόν θάνατον έλυσε διά τής άναστάσεως εις τήν πάντων ήμών άνάστασιν [687], έκ τού κατά κεφάλαιον βιβλίου… καί έν έτέρω δέ παραπλησίω συγγράμματι ταΰτα γέγραφεν… καί μετ’ ολίγα… καί μετ’ ολίγα πάλιν. ϒιός έπεδήμησε κόσμω σάρκα έκ τής Παρθένου λαβών, ήν έπλήρωσε άγιου Πνεύματος εις τόν πάντων ήμών άγιασμόν. Θάνάτω δή τον θάνατον παραδούς, τον θάνατον έλυσε διά τής άναστάσεως εις τήν πάντων ήμών άνάστασιν [688] д) καί των περί σάρκα παθών γινομένων τήν απάθειαν ή δύναμυς είχε τήν έαυτής. ασεβής ουν ό το πάθος άνάγων εις τήν δύναμιν [689]. έν δέ τω περί πίστεως λογιδίω ταυτά φησι καί τών περί σάρκα παθών γινομένων, τήν απάθειαν ή δύναμις είχε τήν έαυτής. Ασεβεί ουν ό το πάθος άνάγων εις τήν δύναμιν [690].